В малиннике гудели пчелы. Мушкетер отмахивался от них, пока одна не ужалила его в шею. Место укуса отекло и болело. Проклиная свое любопытство, парень вернулся к машине, сел и задумался. Все вокруг выглядело не так, как в прошлый раз. Растительность казалась мельче, а грунтовка, наоборот, шире. Конский помет не попадался, и рытвины были глубже.

Неужели, он ошибся местом? Хотя шофер грузовика возит на базу дрова этой дорогой. Другой тут просто нет.

Саня достал из аптечки антисептик и обработал укус. Шея опухла, настроение испортилось.

— Может, у меня что-то с головой, блин? — спросил он у своего отражения в зеркальце. — Я, должно быть, спятил! Никакого дома и в помине не было. Но… где же тогда ночевала столичная дамочка? В придорожных кустах?

Мушкетер пригорюнился и поехал вперед, пока не уперся в ворота базы отдыха. Что, если тем вечером они были не заперты…

— …и мы с пассажиркой приняли отель за частный дом? — вслух окончил он смелую мысль. — Нас просто разыграли! Кто-то от души повеселился. Ну, я этого так не оставлю!

Таксист погрозил кулаком воображаемому самозванцу и громко посигналил охраннику.

— Давай, открывай, твою мать…

Крепкий молодой человек в спортивном костюме, почесываясь, лениво подошел к воротам:

— Чего шумим? У нас аншлаг. Свободных мест нету. Если хочешь, я позвоню в «Таежник», спрошу…

Мушкетер опустил стекло и сердито спросил:

— Я к вам прошлой ночью пассажирку привел. Она утром выехала, а телефон забыла в номере, — на ходу сочинял он. — Просила вернуть.

— Какая женщина? У нас ночью заезда не было.

— Ты спал, наверное, поэтому не в курсе.

— Ну, спал, — не стал отрицать охранник. — А твоя пассажирка, значит, через забор перелезла? Кроме меня, ворота открывать некому.

— Они были открыты.

— Ты че гонишь, чувак? — рассвирепел охранник. — У нас после десяти вечера территория на замке. Усек? Иначе начальство взгреет, мало не покажется.

Таксист ни черта не понимал. За воротами усыпанная гравием дорога упиралась в двухэтажный коттедж, не похожий на дом самозванца. Было темно, но он не мог перепутать простое деревянное крыльцо с этой просторной резной террасой, увешанной лампочками.

— Ты, случайно, не под кайфом? — ухмыльнулся охранник.

— Я трезв, как стеклышко.

— Сомневаюсь… Где твоя пассажирка? Зови ее, разберемся, что за хрень ты несешь.

— Говорю же, она утром выехала. А меня за телефоном послала.

— У нас на одну ночь номера не сдаются. Это тебе не бордель! К нам девочки по вызову не ездят.

— Как бы не так! — парировал Мушкетер. — Просто вы девочек клиентам сами из города возите, вон на том бусе.

На парковочной площадке стояли два джипа и белый бус, на который показывал пальцем назойливый визитер.

— Я сейчас ребят позову, они тебе шею намылят, — пригрозил охранник. — У нас приличное заведение, заруби себе на носу, бомбила! Я тебя узнал! Ты в аэропорту ошиваешься, клиентов пасешь. Вали отсюда, не то получишь!

— Ладно, ладно, не кипятись. Я только хотел пассажирке услужить. Она дорогой телефон где-то забыла, подумала, что в номере вашего отеля.

— В каком номере? — зарычал охранник, теряя терпение. — Ты глухой или чокнутый?

— Всё, всё… я понял…

Парень поспешно сдал назад, развернулся и укатил от греха подальше. «Опель», ныряя в рытвины, благополучно выехал на шоссе.

— «Приличное заведение»! — передразнил оппонента таксист. — Небось, бабла дерут немерено, а нормальный асфальт положить не могут, уроды!

Он понял, что Лариса ночевала где угодно, но не на этой базе отдыха. Где же тогда?

— Я тебя найду, «Шувалов»! Лоб расшибу, но найду…

* * *

Калитка во двор дома номер 23 была открыта. На крыльце, обхватив руками колени, сидела девушка в джинсах и открытой летней блузке.

— Ну, я пойду? — откланялся Аркадий. — Звоните, если понадоблюсь.

— Спасибо, — кивнула Лариса, разглядывая девушку. Интересно, кто она? Дочь Сазонова, внучка? Не похоже…

От калитки к дому вела вымощенная камнями дорожка. Лариса подошла к девушке со словами:

— Я ищу Виктора Петровича Сазонова. Он здесь живет?

— Жил… Умер он! Скончался от сердечного приступа. Тело увезли в морг. Завтра похороны.

Предчувствия Ларисы оправдались. Она потому и не торопилась к Сазонову, что тот уже был вне досягаемости. Значит, он действительно мертв! Сначала Шувалов, теперь бывший папин сослуживец… Два трупа — многовато для начала.

— Вы из полиции? — сердито осведомилась девушка.

— Нет. А вы кто?

— Меня зовут Ирина. Я присматривала за Виктором Петровичем, носила ему продукты и лекарства. В последний год он стал почти беспомощным. Не мог сам сходить в аптеку, вещи отнести в прачечную. Это все я делала. Помогала, чем могла. Но умер он в одиночестве.

— Очень жаль…

Лариса посмотрела на дверь и увидела наклеенную бумажку. Дом опечатали. Как же она войдет?

— Вы родственница? — неприязненно спросила Ирина.

— Я… приехала навестить Сазонова. По его приглашению.

Покойный не сможет опровергнуть ее заявление. Не говорить же этой барышне, что Сазонов плохо приснился монаху Онуфрию? Такая правда хуже лжи.

Горестный вид Ирины, ее мокрые от слез глаза свидетельствуют об особом отношении к подопечному. Не то, чтобы она его оплакивает, но…

— Виктор Петрович пригласил вас в гости?

— Да.

— В таком случае вы опоздали, — отрезала социальная работница. — Надо было раньше приехать.

— Я собралась сразу, как только получила приглашение.

— Он вам письмо прислал?

— Позвонил, — солгала Лариса.

— Хм!.. Виктор Петрович с палочкой едва по дому передвигался, а Интернета у него нет. И мобильником он не пользовался.

«Для сотрудницы социальной службы девица слишком любопытна, — отметила про себя Лариса. — Видимо, она привязалась к Сазонову, сроднилась с ним».

— Садитесь, — неожиданно предложила та. — Доски теплые, нагрелись за день. Где вы остановились? В гостинице?

— Угу.

— Вы случайно не Лариса Курбатова?

Гостья опешила.

— Откуда вам известны мои имя и фамилия? Сазонов говорил обо мне?

— Говорил, — в свою очередь, солгала Ирина и окончательно огорошила приезжую: — Он оставил вам все свое имущество.

— Вы шутите?