— Сиди тихо и не высовывайся, — предупредила Кэссиди шутливо-сердитым тоном, не желая показаться строгой училкой.

— Слушаюсь, мэм, — ответил Тэйт, подтверждая ее опасения тем протяжно-приторным южным говором, что звучал по-дурацки в девятом классе, но с каждым годом приобретал все более ярко выраженный сексуальный оттенок.

Кэссиди открыла ноутбук и вошла в «Скайп». Увидев, что мама в Сети, она инициировала видеозвонок.

Вытянув ногу, Тэйт пощекотал ее большим пальцем под коленкой, едва не вынудив закрыть ноутбук как раз в тот момент, когда на дисплее появилось лицо мамы.

Успокоившись, Кэссиди решилась прямо взглянуть на мать.

— Привет, мам!

Тэйт закатил глаза. Кэссиди уменьшила свое изображение. Мама находилась возле барной стойки на кухне. В кадр отчасти попал и ее большой вечерний бокал вина. Родители приезжали на выходные всего две недели назад, но мама выглядела какой-то постаревшей. И очень, очень усталой.

— Привет, милая. Как прошел день? — Не дождавшись ответа, она повернула голову и призывно сообщила: — Йен! Звонит Кэссиди!

Они успели вразнобой обменяться парой любезностей, когда на экране появился папа. Он остановился в паре шагов за маминой спиной, но его лицо оставалось в тени из-за приглушенного кухонного освещения.

— Привет, Кэссиди.

— Я звоню по поводу Тайны Утонувшего Поэта, — сообщила она, — теперь это официально входит в мое домашнее задание.

— Отлично. — В передаче «Скайпа» голос звучал немного отчужденно. — Вы называете это тайной? — спросила мама, глотнув вина.

— Скорее расследованием. Мистер Келли сказал, что над этим делом работают и в офисе шерифа округа Лейк. Он надеется, что один из детективов придет на наши занятия поговорить о ходе следствия.

На мгновение изображение на экране застыло, и Кэссиди уже подумала, что в связи возникла неполадка.

— Я хотела попросить вас рассказать мне побольше о том, каким человеком был Даллас Уокер. Ведь раз он не исчезал целых два триместра, то вы оба общались с ним и, должно быть, успели узнать его довольно хорошо, верно?

Тэйт выглянул из-за своего ноутбука и, выразительно, но беззвучно пошевелив губами, произнес:

— Повежливее.

Кэссиди отмахнулась. Да, она сделала резкий переход, но считала, что после первого допроса за тем поздним завтраком у предков было время все переварить и оживить воспоминания. Кроме того, мистер Келли говорил, что репортерам удается добывать лучшие ответы, если они перестают ходить вокруг да около, а спрашивают прямо по делу, чтобы респонденты не успели придумать отговорки. Поскольку реальных респондентов она пока не нашла и единственными источниками сведений являлись родители, то разве не уместно было попрактиковаться на них?

— Правда, мам, каким он был на самом деле? Ваш Даллас Уокер. Может, он пребывал в депрессии?

Мама опять глотнула вина, словно ее абсолютно не интересовал этот разговор, хотя сама же просила держать их в курсе. Тэйт медленно — явно специально — сменил позу.

Возможно, ей показалось, но мама вдруг слегка подалась вперед, словно ее подтолкнули сзади.

— Сомневаюсь, что ученики могли по-настоящему узнать что-то о натуре учителя, — наконец сказала она. — Но я помню, как на одном из занятий в начале года он сказал, что больше всего его пугает будущее. Хотя по его поведению я не сказала бы, что он его боялся.

— А вы знаете кого-нибудь, кто мог знать его лучше?

— Нет, — решительно ответила мама.

— Нет, — задумчиво помолчав, согласился папа, — хотя, мне казалось, он жил двойной жизнью… или, по крайней мере, ему хотелось… Когда он возил наш клуб «Меткий кий» в одну придорожную забегаловку — к слову, совершенно отстойное местечко, — мне показалось, что он выглядел огорченным из-за того, что не смог познакомить нас со своими приятелями из низшего общества.

Мама вновь припала к бокалу, пока Кэссиди представляла, как папа мог вести себя в захудалой закусочной во время учебы, пытаясь заодно придумать очередной вопрос. Но он избавил ее от этих попыток.

— Знаешь, я не осознавал этого до сих пор, но на самом деле в подсобном хозяйстве кампуса работает один чувак. Вот он тогда и тусовался с нами в той закусочной. И явно знал Далласа.

— А как его зовут?

— Не могу вспомнить, но у него заметная татуировка на шее… на змею похожа.

Мама развернулась и сказала что-то так тихо, что микрофону не удалось воспроизвести ни слова.

— И меня, честно говоря, удивило, что он вообще работает там, — добавил папа.

Кэссиди почувствовала странное шевеление правой ногой и оглянулась. Тэйт медленно и старательно стаскивал с нее носок. Ей хотелось покачать головой, сказать ему прекратить свои шуточки, но она могла лишь беспомощно сидеть с умным видом, пока ткань носка, щекоча ее кожу, соскальзывала с ноги.

— Ты там с кем-то? — спросила мама. Естественно.

— Нет, одна, — быстро соврала Кэссиди. — Пап, может, ты в чем-то подозреваешь того парня?

— Это дело ребят шерифа, а не мое, — бросил папа, уже исчезнувший с экрана. Хлопнула дверца холодильника, он вернулся с бутылкой пива и начал искать открывалку.

Носок окончательно снялся. «Прекрати», — телепатировала Кэссиди Тэйту, но сообщение до него явно не дошло, поскольку он принялся так же медленно стягивать носок и с ее левой ноги.

Терпение заканчивалось.

— Вообще-то большинство в классе думает, что это убийство, — выпалила она, внимательно наблюдая за своими родителями, пока Тэйт мелодраматично и беззвучно выговаривал слово «УБИЙСТВО».

Папа присосался к пиву, мама водила пальцем по ободку бокала с вином. Помедлив, сказала:

— А ты не думаешь, что вы поторопились с таким ужасно серьезным заключением?

— Господи, мам, наши мнения ведь не имеют какой-то юридической силы. Мистер Келли просто учит нас, как правильно представлять и критически оценивать собранные сведения.

— А что думает сам мистер Келли?

— Он не захотел поделиться с нами, но заметил, что раз уж полиция занялась этим делом, то и нам тоже стоит попытаться разобраться в нем.

— Что ж, по меньшей мере это профессиональный подход, — оценил папа.

— Он говорил, что нельзя бездоказательно выдвигать версию преступления. Но также говорил, что вполне нормально, если у нас появятся какие-то свои гипотезы. И если наша гипотеза допускает убийство, то следует искать доказательства, способные опровергнуть, а не подтвердить ее. Вот если мы не сможем найти опровержения, то именно тогда будет повод думать, что мы напали на верный след.

— Может, сменим тему? — предложила мама. — Как у тебя дела с рекомендательными письмами? Ты общалась с миссис Генри?