заметные изменения. Намеренная зыбкость рифмовки сменяется четкой рифмой, образы делаются уравновешеннее, яснее — замысел,— и все это — без обеднения выразительных средств. Наоборот, стихи делаются ярче, завершенней. Вагинов все больше приближается к классическому русскому стиху. Наконец, в его поэзии появляются злободневные ноты.

Ранняя смерть прервала литературную работу Вагинова, но и то, что им было создано, осталось в нашей поэзии.

Т. Никольская, Л. Чертков

ЛЕНИНГРАД

Промозглый Питер легким и простым

Ему в ту пору показался.

Под солнцем сладостным, под небом голубым

Он весь в прозрачности купался.

И липкость воздуха, и черные утра,

И фонари, стоящие, как слезы,

И липкотеплые ветра

Ему казались лепестками розы.

И он стоял, и в северный цветок,

Как соловей, все более влюблялся,

И воздух за глотком глоток

Он пил — и улыбался.

И думал: молодость пройдет,

Душа предстанет безобразной

И почернеет, как цветок,

Мир обведет потухшим глазом.

Холодный и язвительный стакан,

Быть может, выпить нам придется,

Но все же роза с стебелька

Нет-нет и улыбнется.

Увы, никак не истребить

Виденье юности беспечной.

И продолжает он любить

Цветок прекрасный бесконечно.

Январь 1934

* * *

Норд-ост гнул пальмы, мушмулу, маслины

И велингтонию, как деву, колебал,

Ступеньки лестниц, словно пелерины,

К плечам пришиты были скал.

По берегу подземному блуждая,

Я встретил соловья, он подражал,

И статую из солнечного края

Он голосом своим напоминал.

Я вышел на балкон подземного жилища,

Шел редкий снег, и плавала луна,

И ветер бил студеным кнутовищем,

Цветы и травы истязал.

Я понял, что попал в Элизиум кристальный,

Где нет печали, нет любви,

Где отраженьем ледяным и дальним

Качаются беззвучно соловьи.

1933. Крым

АЛЕКСАНДР РЕШЕТОВ

* * *

Под снегом дачи.

Не иначе —

Так пустовать им до весны, —

Ни песен там теперь, ни плача.

Но где-то кто-то видит сны:

Как по весне сюда нагрянет,

Как летом вырвется сюда

Он — несомненный горожанин

И — хуторянин иногда...

Минуя эти саркофаги,

В избу попали к ночи мы.

В ней ужинали работяги.

Встречали волчий вой зимы.

Когда приходится порою

Им выбираться в ближний град,

Красой не тешась городскою,

Домой,

К себе,

В избу спешат.

Теснясь, и вам найдут в ней место.

И, раз еще зима крепка,

Под печку кур запрут с нашеста,

Уступят угол для телка.

И пить его приучат с пальца,

Как дети, радость не тая...

Изба живет.

И может статься,

В ней жизнь счастливей, чем твоя.

* * *

Сороки спрашивали: — Кто ты?

Зачем ты вклинился сюда?

Ручей то прерывал свой клекот,

То слышался из-подо льда.

Я видел: голодно сорокам,

Ручью внимал и не внимал.

Спеша с желанием жестоким,

Я был велик

И очень мал.

Конечно, мал в сравненье с лесом —

Перед любой его сосной.

По мерзлоте стуча железом,

Я спозаранку шел с пешней.

Я мог идти с пилою «Дружба»,

Свалить пол-леса дотемна.

Но не скрывали — что мне нужно —

Пешня и хитрая блесна.

Я, лунку на озерной яме

Пробив, над ней залег на лед.

Здесь окуни клюют утрами,

Налим под вечер жилку рвет...

Я нес улов.

Опять, под ветром,

Сороки поднимали крик.

Для них ершей бросал я щедро,

Подумывая в тот же миг:

«И вы могли бы, белобоки,

Коль перья вам поопалить,

Иных обжор поднакормить...»

Когда-то,

Добрый и жестокий,

Мечтал я

Только добрым быть.

* * *

В. Г. Базанову

Среди неподвижных сосен,

Загадочных звезд и снега

Не ждет ничто и не просит

Ни слез от тебя,

Ни смеха.

И если бы ты разрыдался,

И если бы расхохотался,

И если бы даже скончался

Сейчас у них на виду,

Стояли бы сосны так же,

Горели бы звезды так же —

У мирозданья на страже,

У вечности на посту.

ЛЕОНИД СЕМЕНОВ-СПАССКИЙ

ПЕСНЯ

Такой мороз, что кажется

оледенели звезды...

А песня ткется, вяжется,

вплетаясь в стылый воздух.

Ах, песня,

песня,

песня

про давние бои,

уже давно на пенсии

ровесники твои.

А ты уходишь с нами

в неблизкие походы...

Ах, песня, словно знамя

семнадцатого года!

В. Шефнер. Выборг. 1941 г.

День поэзии в Ленинграде. 1947 г. (В первом ряду слева направо: М. Светлов, О. Берггольц, М. Алигер, М. Дудин, В. Инбер, П. Антокольский, В. Саянов, Н. Браун, Б. Лихарев.)

Ольга Берггольц. Лето 1945 г.

КОНСТАНТИН ВЫСОКОВСКИЙ

ЗАПОВЕДЬ

Грядущего прекрасны берега,

в нем каждый бугорок весенний —

                                                    лучезарен.

И каждый миг — эпохе благодарен.