Работая в Грузии, он ради того, чтобы иметь хоть какое-то хобби, внезапно заинтересовался изучением сталинизма. Казалось просто невероятным, что вот эта маленькая и небогатая республика породила на свет одного из величайших диктаторов в истории. Как ему, не русскому по происхождению, удалось захватить и удерживать власть в России? Что это значило? Как выходец из небольшого горного народа, не имевшего даже прочной традиции собственной государственности – удалось построить одну из самых страшных тоталитарных политических машин в истории человечества?

Ему вдруг вспомнилась история, о которой он слышал в Тбилиси, когда возглавлял там станцию. Группа немецких ученых, получив грант на исследования тоталитаризма – приехала в Грузию, чтобы провести исследования на местности. Их встретили местные ученые, они образовали совместную группу… Но когда выяснилось, что, по крайней мере, часть политических репрессий была основана не на классовой, а на национальной основе, что грузины, скорее всего, виновны в использовании сталинской тоталитарной машины для подавления и уничтожения малых народов, живущих на своей территории – грузины взбунтовались и потребовали не публиковать книгу, которую немцы писали по результатам исследования. Когда же выяснилось, что книга все же будет опубликована и немцы отказались убирать из нее информацию, представлявшую грузин, как народ, в невыгодном свете, не только как жертв, но и как жестоких палачей… Короче, живущие во вполне демократической Грузии ученые, исследователи тоталитаризма и ярые противники коммунизма – написали донос в местное МВД с требованием покарать немцев и выдворить их из страны12.

О чем эта история? Она о том, что в тоталитаризме виновен не один только Сталин или Гитлер, своя доля вины есть у всех, и в каждом из нас сидят семена этого зла. Воцарение диктатора происходит с молчаливого согласия большинства – а многие из этого большинства еще и принимают правила игры, убеждая себя, что так будет лучше. От каких прав мы намерены отказаться на этот раз? Поставить в каждом жилом помещении подслушивающее устройство? Обязательное ношение мобильного? Интернет по специальной личной карте допуска?

А ведь будет…

Их «Субурбан» медленно продвигался в потоке машин – впереди был блокпост.

Огромные ворота, футов тридцать, перекрывающие все полосы. Наспех поставленная досмотровая вышка. Страйкеры национальной гвардии и солдаты. Быстровозводимые укрепления и ствол пулемета в бойнице.

Они уже отказались от самого главного права. От права жить в своей стране. Если ты едешь по дороге, и на тебя из бойницы смотрит пулемет – ты не в своей стране.

А в оккупированной.

…

По адресу, который дал ребе, тоже жили евреи. Это был специальный район Нью-Йорка, там даже балконы были выстроены так, чтобы над каждым из них был кусочек неба. Это потому, что евреи празднуют праздник, в который они какое-то время должны спать на улице, под открытым небом. Вот им и нужен такой балкон.

Место это было ничуть не приветливей для гоев – но девушку по IP-адресу они нашли. Правда, нашли и ее родителей, и те заявили, что их дочь ни слова не скажет без семейного адвоката. Пришлось ждать адвоката…

…

– Сара. Тебя ведь так зовут, да?

Девушка неуверенно кивнула, было видно, что родители и адвокат стесняют ее.

– Сара, мы не думаем, что ты в чем-то виновата. Расскажи нам про Адама. Каким он был?

…

– Если ты думаешь, что должна сказать что-то, что было бы правильно – не думай так. Скажи, как было на самом деле. Он был добрым?

Девушка кивнула.

– Компанейским?

Отрицательное покачивание головой.

– Вы ходили в какие-то публичные места?

Кивок.

– У него было много денег? Кто из вас платил? Может, у него в какой-то момент появилось много денег?

– Да нет. Ну, то есть он из приличной семьи был, я это знала, но денег у него было немного… не больше чем у других. Каждый платил за себя.

– Чем он увлекался? У него было хобби?

– Да нет… он учился… ну, в общем, я не знаю.

– Какую музыку он любил?

– Разную.

– Он никогда не просил поставить какую-то особенную музыку? Никогда не искал какой-то диск или запись?

– Да… нет.

– Сара, ты знала, что Адам был мусульманином? Смелее, ты не обязана была никому об этом говорить. Если кто-то говорит, что он принял ислам, это не повод звонить в полицию. Но – ты знала?

Девушка кивнула.

– Он тебе сказал, или ты сама узнала? Когда это произошло? В каком году?

Адвокат насторожился, но ничего не сказал.

– Он… сам сказал.

– Когда это произошло, Сара? Расскажешь нам? Как это было?

– Он… – девушка посмотрела на родителей, и вдруг заговорила намного быстрее. – Он сказал, что его тошнит от лицемерия. Он сказал, что евреи, поддерживая то, что США делают в Ираке и в Афганистане с мусульманами – из жертв становятся преступниками. Что американские солдаты – фашисты и ничем не отличаются от тех солдат СС, которые жгли евреев в печах.

– Сара… – сказал отец девушки.

– Минутку, сэр. Что он еще сказал?

– Он сказал, что принял ислам, потому что это религия правды. Это было в 2009.

Здорово. Шестнадцать лет он ждал как фугас на дороге.

– Он с тобой говорил когда-нибудь еще об этом? Вы переписывались?

Девушка не ответила.

– Ты знала, что он собирается ехать в Сирию?

– Да.

– И что ты ему сказала?

– Я сказала, что… что боюсь за него.

– А он что ответил?

– Что он должен.

Сотрудники ЦРУ и ФБР переглянулись.

– Сара, он поддерживал с тобой связь оттуда?

– Он писал… иногда.

В деле были распечатки, но этих записей не было. Значит, они успели раскопать о Фротмане далеко не все.

– Сара, мы можем посмотреть эти записи? – сказал Баррет как можно мягче.

– Сара, ты не должна им показывать… – сказал адвокат.

– Да, можете, – ответила девушка, – я сейчас принесу

Девушка вышла из комнаты и вернулась с планшетом. Набрала пароль.

– Вот. Он ничего такого не писал. Просто писал о том, как там красиво, присылал фотки…

– Можно?

Баррет взял планшет, начал мельком просматривать. Он был достаточно опытен, чтобы понять – на снимках Ракка, столица Исламского государства. В снимках не было ничего такого – группы людей, улицы, здания. Некоторые люди с оружием.

– Сара, ты знала, что там он был женат? Что у него родился ребенок?

Девушка опустила голову.

– Да.

– И что ты ему сказала на это?

– Пожелала счастья.

Баррет просматривал записи, потом передал гаджет Алисе – у нее было специальное приспособление в телефоне, позволяющее дистанционно выкачать любой носитель информации. Ничего противозаконного в переписке он