– Где он жил в Нью-Йорке? Вы бывали там, где он жил? Видели что-то?

– Он… мне писал…

– Я могу узнать адрес?

Ребе полез в карман.

– Это не совсем здесь приветствуется, сотовая связь, но…

…

Обратно ехали без сирен, только с включенными мигалками. Проблески красных и синих огней под хромированными решетками радиаторов Субурбанов. Машины жались к обочине, блок-посты Национальной гвардии пропускали без досмотра.

Они проезжали небольшие городки, которые и есть Америка… несколько тысяч жителей, дорога, бары и магазины на основной трассе, идущей через город, дешевое, но не слишком жилье, школа, больница. Кое-где они видели спущенные или декорированные черными лентами американские флаги…

О, скажи, видишь ты в первых солнца лучах

Что средь битвы мы чли на вечерней зарнице?

В синем с россыпью звёзд полосатый наш флаг

Красно-белым огнём с баррикад вновь явится.

Ночью сполох ракет на него бросал свет -

Это подлым врагам был наш гордый ответ.

Неужели, скажи, он теперь навсегда

Где свободных оплот и где храбрых страна?

Там, в туманной тиши, на чужом берегу,

Где надменный наш враг от атак отдыхает,

Что над фортом, как нам, также видно ему -

На ветру колыхнётся и вновь пропадает?

Золотистый восход ему блеск придаёт

В полной славе его свежий бриз развернёт.

Это звёздный наш флаг! И он будет всегда

Там, где дом храбрецов, где свободных страна….

…

Баррет думал об Америке. О том, что с ними стало, к чему они пришли. Почему они больше не могут побеждать…

Работая в Грузии – он начал лучше понимать русских. То как они действовали. То как им удалось победить всех своих врагов… ведь если так подумать, русские не были так уж сильны, но ужасная репутация, завоеванная ими в сотнях лет войн и походов – заставляла самых отважных и дерзких держаться подальше от этой страны.

Русские не пытались искать какой-то морали в войне и не следовали в ней никаким моральным нормам. Враг для них был враг, и грузины перевели для него русскую максиму войны – если враг не сдается, его уничтожают. Русские не пытались договариваться, они не пытались переделать врага. Либо враг сдавался, либо русские обрушивались на него всей своей мощью и уничтожали.

Обратной стороной было то, что русские, если побеждали в войне – а они почти всегда побеждали – довольно легко прощали своего бывшего врага. Война для них заканчивалась резко, они не страдали фрустациями. Германия – в двадцатом веке дважды нападала на Россию, последний раз Россия потеряла в войне двадцать пять миллионов человек – немыслимая для Нового света цифра. Тем поразительнее был тот факт, что Германия сейчас была главным торговым и экономическим партнером России, и если немцы приезжали в Россию – их никто не преследовал и даже не вспоминал ту войну. Еще при Брежневе, когда были живы оставшиеся в живых фронтовики – СССР торговал с Германией и тянул туда трубопровод чтобы продавать газ и нефть. Немецкие канцлеры еще до времен Горбачева часто ездили в Москву и встречали там дружбу и взаимопонимание.

Американцы же не умели ни воевать, ни прощать.

Вступая в войну, американцы сначала долго думали, а стоит ли, пытались избежать неизбежного. Как во Вьетнаме – эскалация там была вызвана нараставшим сопротивлением – сначала американцев во Вьетнаме было несколько сотен, потом несколько тысяч, потом несколько десятков тысяч, потом несколько сотен тысяч. Потом они проиграли. Что поразительно – американцы не попытались ударить по Ханою, захватить весь Вьетнам – русские несомненно это сделали бы.

Потом они пытались разделить людей в стране, с которой они воюют на хороших и плохих. Американцы страдали какой-то странной иллюзией – того что в стране, в которую они пришли, обязательно будет существовать местная группа поддержки – то есть люди, которые буду искренне хотеть того чтобы американцы были в их стране и устраивали тут их жизнь по своим законам. Им как то в голову не приходило, что местные либо просто пользуются ими, либо считают их оккупантами и ненавидят даже если улыбаются. Вот потому и получается, что через несколько лет им приходится убираться, потратив чертову уйму денег, потеряв сотни, если не тысячи парней и так ничего и не добившись. Тот же Афганистан – помилуй Бог, почему они решили, что эти люди тысячу лет жили именно так, а теперь будут жить как то иначе?

29 сентября 202… г. США Нью-Йорк

… Уж сколько их упало в бездну,

Разверстую в дали!

М.Цветаева

Что есть жизнь? И какой она должна быть – жизнь?

Что есть правда?

Этот тип, Адам Фротман – здесь он был никому не нужен, а там ему нашли и жену и детей. И он нашел то, за что можно умереть. И умер, унеся с собой на тот свет двадцать тысяч человек.

Но он умер – а как теперь жить им? С тем, что произошло. С тем, что он сделал. Как им жить, обычным американским гражданам, зная, что всё, что они строили, всё, что они покупали – все эти дома с задним двориком с бассейном, эти машины, купленные в лиз, – всё это может в один момент стать ядерным пеплом. Просто потому, что какой-то ненормальный маньяк вызвался погибнуть самому, но унести на тот свет как можно больше людей с собой.

Он, наконец-то вспомнил, каким оно было – то утро, тот сентябрь, тот год. Сначала все думали, что это несчастный случай. Чудовищный несчастный случай. Потом, когда второй самолет таранил вторую башню – стало понятно, что это не несчастный случай.

Потом были ярость, обида, боль – но вот осознания так и не получилось. Они так и не поняли, что подвигло два десятка молодых людей отказаться от своих жизней только ради того, чтобы убить как можно больше других людей. Доказательство того, что они не поняли – то дерьмо, в котором они увязли по уши и продолжают вязнуть.

И есть еще одно обстоятельство, которое многие как то не замечают. 9/11 – это конец индивидуальной свободы в Америке. С тех пор стало можно многое из того, что раньше было нельзя. Стало можно хватать людей и держать их в тюрьме без предъявления обвинений сколь угодно долго. Выписывать ордера на слежку за неназываемыми лицами. Прослушивать телефоны и просматривать электронную почту совсем без ордера. То, что раньше с возмущением было бы отвергнуто – сейчас