Рита выбралась из «клетки», опираясь на руку Георгия, и чутьпоморщилась, распрямляясь.

– Ноги затекли, – пояснила. – У меня оба колена былисломаны… уже давно, но все равно иногда очень болят, когда неудобно сидеть.

Студенты и милиционеры, собравшиеся около «газика», смотрелина нее недоверчиво. Этот «конский хвост», короткая юбка, туфли, косынка на шее,стильная сумка через плечо (сумка была возвращена капитаном вместе с«акварельным набором») – и разговоры о переломанных коленях? К тому женазванные колени были, благодаря юбке, довольно высоко открыты, и при свете фарсобравшиеся мужчины тщательно их оглядели. Колени выглядели безупречно, как сточки зрения невзыскательных милиционеров, так и на взгляд более придирчивыхстудентов.

«Что у нее за юбка! – разозлился Георгий. – Кошмар просто!»

От этого «кошмара», честно говоря, от новомодных мини-юбокраньше он был просто в восторге, как большая часть мужского населения страны.Раньше – да. Вот до этой минуты, когда увидел, как мужчины озирают стройныеРитины ноги…

А ей словно все было нипочем. Одернула свою символическуююбку, обернулась к машине, постучала в зарешеченное стекло, за которымвиднелась зареванная мордашка уборщицы.

– Не плачьте, – сказала Рита. – Капитан обещал выпуститьвас, как только снимет показания. На всякий случай, когда я доберусь дотелефона, то перезвоню в отделение и узнаю, как вы. И если вас не отпустят,тогда…

Она грозно нахмурилась.

– Я сказал – значит, сделаю, – буркнул Прошин. – А теперьпрощевайте, люди добрые, спасибо за помощь. Уж и не знаю, как вы будете вВерхнюю часть добираться, автобусы-то всего до одиннадцати ходят. Вот разве чтона такси…

Дверцы «газиков» захлопнулись, милиция отбыла восвояси.

В тупике имени Коммуны на несколько мгновений воцариласькромешная тьма. Потом Егор извлек из широких штанин карманный фонарик инесколько раз нажал на ручку. Раздалось тихое жужжание, на пыльной дорогезаплясал круг света. Егор безостановочно жал на ручку, фонарик жужжал.

– На такси на стипендию не больно-то разъездишься, – покачалголовой Николай, доставая такой же фонарик и тоже принимаясь жужжать.

У Георгия тоже был такой фонарик, но дома. С ним ходили всарай за картошкой.

– У меня есть деньги, – спокойно сказала Рита, – я заплачуза вас. Где тут стоянка такси? Сколько нам надо машин, две? Ничего страшного,поедем, не ночевать же здесь!

– А почему бы и нет? – подал вдруг голос Егор Малышев. –Зачем вам такую кучу деньжищ тратить… Пошли лучше ко мне ночевать, я вон там,за парком, живу, отсюда минут двадцать ходу. У нас дом свой, места много!Сессию мы сдали, на лекции ни свет ни заря не мчаться. Отдохнете, утромискупаемся на Светлоярском озере. Эх, хорошо!

Николай, Валера и Лёша Колобов довольно переглянулись.

– Отлично! – воскликнул Николай. – Конечно, мы останемся.Только мне домой надо позвонить, маму предупредить.

– И мне, – поддержал Лёша.

– Да надо бы и мне, – пробормотал и Валерий.

– Эх, беда, с телефонами тут у нас неладно, – огорчилсяЕгор. – Был автомат около почты, да его сломали какие-то недоделанные изДубравного. А почта уже закрыта. Что же делать?

– Да ничего особенного, – сказал Георгий. – Я сам позвонювсем вашим маманькам, когда домой приеду.

– Так ты с нами не останешься, что ли? – удивился Лесной.

Валерий отчетливо хмыкнул.

– Ну, я должен проводить даму, – пробормотал Георгий. – Какже иначе? Правда, денег на такси и у меня нет…

Рита раздраженно дернула плечом.

– Неважно, я же сказала: у меня есть. Спокойной ночи,молодые люди. Какая удача, что вы сегодня отправились в Сормово и смогливыручить меня из заточения!

– Да вам надо было только слово сказать, что вы родственницаНиколая Монахина, вас давно бы уже освободили и теперь пылинки с вас сдували, –ухмыльнулся Крамаренко.

– Вот уж чего не люблю, так это прятаться за спинывысокопоставленных родственников, – усмехнулась Рита. – Но все хорошо, чтохорошо кончается!

Под жужжание фонариков они все вместе свернули за угол.Здесь улица была худо-бедно освещена, потому что вела к центральной площадирайона. Там и находилась стоянка такси.

Студенты вразнобой попрощались.

– Позвонить не забудь, Аксаков, – напомнил Николай Лесной.

– Не забуду.

Валерий снова хмыкнул, и парни быстро пошли впротивоположном направлении.

В ночной тишине отчетливо слышался топот их ног и донессяехидный голос Валерки:

– А теперь объясните, что значит вся недавняя комедия?Колись, Гошка, живо, а то я сейчас лопну от любопытства. Кто эта чувиха?

– Да я откуда знаю? – лениво ответил Егор, а потом всестихло.