– Ничего! – крикнул я вниз. – Дальше не полезу, ветки слишком тонкие.

– Хорошо-хорошо, спускайся, – нехотя согласился старик.

Мне казалось, что, спустившись на землю, я отмотаю время назад, минуя все принятые решения, вернусь к отправной точке. Началу начал. Я стоял на нижних ветвях, в растопыренной пятерне дуба, и мне не хотелось спускаться. Вот бы остаться здесь, и чтобы Абра была со мной и держалась за мой рукав, как тогда, на похоронах.

– Эй, – крикнул кто-то снизу, и точно не мистер Джинн. – Что ты там наверху делаешь?

Я опустил взгляд: под дубом меня ждал мистер Теннин.

Мистер Теннин ладонью прикрывал глаза от солнца. Мистер Джинн выглядел раздосадованным.

– Ничего себе, высоко же ты забрался! Готов поспорить, с вершины дуба можно многое увидеть.

– Ага, – пробормотал я, словно малыш, которого застукали на воровстве печенья.

Голос у мистера Теннина был добрый – такой добрый, что почти бесил. Я вспомнил наш короткий разговор о Древе Жизни и встревожился. От решимости вернуть маму из мертвых я чувствовал себя паршиво, а от того, что понадеялся на кого-то вроде мистера Джинна, – круглым идиотом. Наедине он был очень убедителен, но когда поблизости оказывался мистер Теннин со всей присущей ему добротой, сосед казался лишь его жалкой копией.

– Я собираюсь переехать к вам! – воскликнул мистер Теннин, широко раскинув руки, как человек, сделавший заявление, которое удивило даже его самого. – Мистер Чемберс говорит, по соседству с твоей спальней есть свободная комната.

Я чуть не свалился с дерева. Та комната пустовала, сколько я себя помнил. Мне не нравилось туда заходить: в ней располагалась дверь на чердак. Я промолчал, но, заметив краем глаза движение, бросил взгляд на мистера Джинна: новости его явно взволновали.

– Отлично, – наконец кивнул я, однако прозвучало это весьма равнодушно.

– Пройдусь до церкви и перегоню сюда автомобиль: у меня там все вещи. Позже поболтаем! – улыбнулся мистер Теннин и пошел вниз по дороге, шлепая папиными резиновыми сапогами, которые были ему явно не по размеру.

Руки он сунул в карманы брюк, оставив снаружи большие пальцы, и крутил головой, наслаждаясь окружающим видом. Лысина его поблескивала на солнце.

– Над полем снова летают стервятники, – заметил я, бросив взгляд на север.

– Птицы помогают нам, – отозвался мистер Джинн. – Они тоже ищут Древо. – Помолчав, он многозначительно добавил: – Будь осмотрительнее с этим мистером Теннином.

– В каком смысле? – уточнил я.

Старик отмахнулся, как всегда, когда считал, что я не в состоянии чего-то понять.

– Просто будь осторожен.

На ферме тем временем все пришло в движение.

В дальнем углу сада из норы выскочил сурок и встал на задние лапы. По водосточному желобу второго этажа дома прошествовал Икар – мой кот! – и вскоре скрылся за углом. Над полем кружили стервятники. На дубе, среди листьев и путаницы веток, царила суматоха. Туда-сюда сновали белки. Вдоль шрама вверх по стволу устремилась цепочка муравьев. На макушке устроился большой ястреб и вертел головой, осматривая территорию.

Так много живности… Столько всего происходило вокруг. Непонятно, кто на стороне добра, а кто на стороне зла? Я теперь все время размышлял об этом. Вот мистер Джинн… На чьей он стороне?

И тут меня осенило – мысль, словно острый шип, вонзилась в сознание: вдруг мистер Джинн и есть про`клятый ангел – тот, кто хотел завладеть Древом? Мне уже приходило это в голову, однако впервые я всерьез задумался: а вдруг предание мистера Теннина – правда? Что, если Древо действительно здесь?..

Сделав глубокий вдох, я повернулся и стал спускаться по лестнице. И тут мне на ум пришел еще один вопрос, вопрос, на который я не мог найти ответа.

На чью сторону встану я?

Мистер Джинн отправился на свою ферму, по его словам «перекусить, вздремнуть, все как следует обдумать и вызвать подмогу». Последнее прозвучало как нечто особенное, достойное написания с большой буквы – Подмога.

Я же с мыслями об Абре вернулся в дом, однако не позволил себе слишком долго о ней вспоминать, потому что тогда снова пришлось бы решать, какую сторону я займу. Как я мог оказаться противником Абры? Без своей лучшей подруги перед лицом сомнительного будущего мне было не по себе.

Я включил было бейсбольный матч по телевизору, но, немного поразмыслив, оставил затею посмотреть трансляцию и отправился к себе в комнату. Окно стояло открытым, и, несмотря на июльскую жару, сквозь москитную сетку тянуло свежим ветерком. У сетки жужжали мухи, тщетно пытаясь попасть внутрь. Я улегся на кровать и принялся размышлять о мистере Джинне и мистере Теннине, а также о том, чем занят папа. Странно, что он не просил меня о помощи, да еще летом, когда я не ходил в школу и слонялся без дела. Наверное, решил, что мне нужно отдохнуть после похорон, а я бы предпочел кормить из бутылочки ягненка или даже чистить стойла.

Внизу скрипнула сетчатая дверь, а потом захлопнулась. И это точно был не папа – тот никогда бы не стал так стучать. Говорил, так делают только лентяи, к тому же петли ослабляются. Кто-то медленным и тяжелым шагом поднимался по лестнице. Неужели мистер Джинн заявился в дом без приглашения?

Я выскользнул в коридор и стал ждать, но потом вспомнил: мистер Теннин ходил за машиной. Наверное, он взял свои вещи и нес их наверх.

Это и правда оказался он.

– Привет, Сэм, – дружески сказал постоялец.

– Привет, – отозвался я.

Мне было неловко, оттого что такой странный тип поселился у нас. Казалось, нужно держаться настороже, только неясно почему.

– Это моя комната? – спросил он, направляясь к первой двери справа.

Говорил он робко, а смотрел нерешительно, словно пытался понять, что я думаю и какое место занимаю во всей этой схеме. Его глаза вызывали во мне странное чувство. Точно такое же ощущение я испытал, взглянув на звезды после того, как узнал, что свет многих из них летит до нас тысячи лет.

Я кивнул и показал на дверь по соседству:

– А это – моя. Папина спальня в конце. Ванная прямо по коридору.

– Спасибо, Сэм, – негромко поблагодарил мистер Теннин.

Он занес в комнату две сумки, зажег свет и закрыл за собой дверь. Я даже слышал, как тихо щелкнул замок.

Я вернулся к себе и оставил створку открытой. Стояла такая тишина, словно сам дом затаил дыхание. Должно быть, потому, что я прислушивался напряженнее обычного. Я улегся в кровать. Что же там делает мистер Теннин? Лишь только я подумал, знает ли он о двери на чердак, как услышал, что та открылась.

Это точно была она: отец часто поднимался наверх что-нибудь поискать, и всякий раз, как он открывал эту створку, раздавался протяжный скрип, а потом громкий щелчок. Когда дверь распахивали на всю ширину, щелкали петли. Вот и теперь послышались те самые звуки, а потом отдаленные шаги – это мистер Теннин принялся взбираться по лестнице. Да уж, ему не позавидуешь… Я бы ни за какие деньги туда не пошел. Там не было ничего особенного – только пауки, коробки с ненужными тряпками, где мыши свили гнезда, да старые сувениры. Моя детская одежда тоже хранилась на чердаке вместе с рисунками из детского сада. Все мои вещи мама складывала в ящик и никогда ничего не выбрасывала.