излучение, отраженное от снежной поверхности, а также флуоресцентный трек в атмосфере. Данный метод позволяет анализировать структуру и ядерный состав первичного космического излучения на площади до тысячи квадратных километров. Это же такая мощь, уму непостижимо! – Профессор мечтательно закрыл глаза и замер.

Гуров и Еремин переглянулись.

Лев Иванович пожал плечами и задал вопрос:

– Все это изобрел Евгений Шанин, будучи сотрудником этого НИИ?

– Да что вы такое говорите?! Разве одному человеку такое под силу? – Профессор даже обиделся.

Мол, я вам про глобальные достижения науки, а вы все о приземленном.

– Ваш Шанин разработал только технологию удешевления отраженной энергии. Она принесла ему славу и кое-что еще. После ее внедрения его сразу пригласили в Москву. Вероятно, он получил за эту разработку приличный гонорар, а на продвижение других проектов – правительственный грант. Но проект «Сфера» является общенациональным, а не его личным.

– Шанин сумел добыть дешевую энергию. Я правильно понял? – спросил Еремин. – Такую, которой могут пользоваться простые люди?

– В целом вы правы, – ответил профессор и поморщился.

Упрощение научных вопросов ему было не по душе.

– Кто еще вместе с Шаниным вел проект по добыче дешевой энергии? – задал свой вопрос Гуров.

– Точно сказать не могу, так как результаты работы Шанин выставлял не здесь, не на базе нашего НИИ. Вероятно, этим занималась его команда в полном составе.

– Вы помните, кто именно входил в нее? Можете назвать хотя бы несколько фамилий?

– Молодой человек, я уже в преклонных годах, но пока еще, слава богу, не в маразме, – съязвил Моховицкий. – Я могу перечислить всех членов команды, которая в то время работала на Шанина.

– Был бы вам очень признателен, – искренне произнес Гуров.

– Пожалуй, будет лучше, если вы получите список в печатном виде, – чуть подумав, проговорил Моховицкий. – Два-три часа задержки вас не обременят?

– Не обременят, – ответил Гуров, поняв, что с профессором лучше соглашаться. – Вы сказали, что Шанин заканчивал проект в другом месте. Где именно?

– В Казахстане. В городе Алматы есть институт ядерной физики.

– Почему именно там? – поинтересовался Еремин.

– Хороший вопрос, – протянул Моховицкий. – Только ответа на него у меня нет. Возможно, там Шанину предоставили большую свободу действий. Или же финансирование проекта шло из бюджета Казахстана.

– Но сам проект, вернее сказать, его результат достался России?

– Вижу, относительно того, как оформляются патенты на научные разработки, вы полный профан, молодой человек, – заявил Моховицкий и укоризненно покачал головой. – Было бы разумно, прежде чем браться за дело, ознакомиться хотя бы с азами научной деятельности.

– Уж извиняйте, у нас, простых сыскарей, есть свои дела, куда более насущные для нас, – с обидой проговорил Еремин. – Вот вы, высокие умы, режете, травите, вешаете друг друга почем зря, а нам, простым смертным следакам, приходится в вашем, простите за мой французский, дерьме копаться. Именно поэтому у нас не находится времени на изучение передовых научных теорий и практик!

Гуров бросил на Еремина предостерегающий взгляд.

Профессор Моховицкий растерянно заморгал и произнес:

– Простите великодушно. У меня и в мыслях не было вас принижать. Наверное, вы правы. Мы, ученые, и в самом деле слишком много о себе мним. – Голос профессора звучал расстроенно. – Исправляю свою оплошность. Если практические эксперименты велись на площадке определенного института, то это не всегда означает, что их результаты будут принадлежать именно ему. Нет, это зависит от первоначального контракта. Каким образом все было оформлено у Шанина, я вам не подскажу. С этим вопросом лучше обращаться к коллегам из Алматы. Знаю только, что лавры по результатам проекта не достались ни нашему, ни тамошнему НИИ.

– Исключительно Шанину? – уточнил Гуров.

– Да, ему. Благодаря этому проекту он попал в московский НИИ.

– Мы благодарим вас за помощь, – сказал Гуров, поднялся и спросил: – Вы позволите побеспокоить вас еще раз, если в этом возникнет необходимость?

– Как вам будет угодно, – заявил Моховицкий. – Вот моя визитка. Звоните в любой день с семи до двадцати трех. Правда, я не всегда могу взять трубку лично, но мой ассистент проконсультирует вас относительно времени звонка, чтобы тот наверняка оказался продуктивным.

– Еще один вопрос. Не подскажете, к кому можно обратиться за сведениями об охраннике Сушко? – уже в дверях спохватился Гуров.

– Вероятно, к людям из охраны, – ответил Моховицкий и пожал плечами.

– Логично, – произнес полковник, сделал рукой прощальный взмах и вышел из кабинета.

Оказавшись в коридоре, он накинулся на Еремина.

– Что это на тебя нашло? Какого черта ты на него набросился? – сердито, но тихо прошипел Лев Иванович, не желая, чтобы эти слова услышали посторонние люди.

– Сам не знаю, – шепотом ответил Еремин. – Обидно стало. Он весь такой из себя ученый, а мы быдло уголовное. Стоим перед ним просителями, с двумя извилинами и тремя классами церковноприходской школы. Противно.

– Боже, Еремин, ты сколько лет в полиции? Неужели подобное отношение тебя все еще задевает? – изумился Гуров. – Ладно молодняк. Выйдут эти ребята из академии и думают, что к ним теперь и отношение будет соответственное, уважительное, а хлебнут на службе негатива и тотчас скисают. Доказать обывателю, что в полиции умных людей тоже хватает, просто нереально. Да и не нужно это никому.

– Да, я знаю, – отмахнулся Еремин. – Прости, так уж вышло. Давно меня так не задевали.

– Хорошо еще, что профессор успел с нами поделиться какими-то сведениями. А то ходили бы сейчас в поисках нового источника информации, – проворчал Гуров. – Ладно, проехали. Охрану будем искать?

– Раз уж мы здесь, то почему нет?

С поисками людей, знакомых с Сушко, им не повезло. В службе охраны текучка кадров оказалась куда выше, чем в профессорском составе. Найти человека, проработавшего в охране больше пяти лет, Гурову и Еремину так и не удалось.

Пока Еремин пытал начальника службы безопасности и его подчиненных, полковник успел связаться с институтом ядерной физики, расположенном в городе Алматы. Там ему подтвердили информацию о том, что профессор Евгений Шанин действительно около двадцати лет назад арендовал площадку для проведения практических научных экспериментов на базе института. Куратором этого дела являлась Абдуллаева Малика Хабибовна, но на настоящий момент она в институте больше не работала.

Гуров попросил выслать ему контактные данные этой женщины, что сотрудник отдела кадров тут же и сделал. Однако номер телефона, предоставленный Льву Ивановичу, больше не обслуживался. Ниточка оборвалась. Теперь Гурову оставалось ехать в бывшую столицу Казахстана либо попытаться выйти на Малику через тамошнюю полицию. И тот, и другой способы ничего хорошего не предвещали. Долго, сложно и муторно.

В конце концов из института им пришлось уйти без сведений о Сушко. Ехать в дом, где тот когда-то жил,