поток воспоминаний.

– Да, хорошо. Спокойной ночи.

Она вышла вместе со служанкой. Минут через двадцать Авелин вернулась в гостиную без госпожи и закрыла дверь. Реджис отложил книгу.

– Ну что там было?

– Ой, все не слишком-то хорошо, Ваше Сиятельство. Графиня обращалась с принцем очень учтиво, как ей и было велено. Искренности у нее не отнять, может покорить любого. Думаю, он вполне будет доверять ей со временем.

– Что же плохого? Она случайно не перешла на его сторону? Они ничего не говорили про короля?

– Ничего, что могло бы вызвать подозрение. Господин Фотье прав. Графиня де Баккард выказывает полное уважение по отношению к королю. Хотя и принца это не задевает.

– Тогда что не так?

– При дворе все шепчутся, говорят много обидного про госпожу.

– Слухи были всегда. От них никуда не денешься.

– Да, но ее это очень расстроило. Они с принцем покинули бал и отправились на прогулку. Там в ходе разговора Его Высочество узнал, что ее фамилия Кавелье. Оказывается, до этого момента он и понятия не имел, кто ее родные. Как мне показалось, это его не обрадовало, а больше озадачило.

– Хочешь сказать, он уже не доверяет Кавелье?

– Не знаю. Я проследила за ним в тот момент, пока госпожа ждала в коридоре, а он шел распорядиться по поводу кареты. Там на пути ему встретился герцог Лангран. Они поговорили. И принц сказал…

– Что же он сказал?

– Я хорошо запомнила, господин граф. «Клясться в верности мне, – говорит. – и отдать дочь за Реджиса де Баккарда, любимчика короля. Только Парис Кавелье на такое способен. И что же он думает, это ее спасет при случае. – Потом так неприятно усмехается. – Ну-ну, пускай. – говорит. – если Кавелье не разберется, кому служит, то ответит за это».

– Очень интересно.

– Затем Лангран ему что-то долго объясняет. Он говорил так тихо, не расслышала ни слова. И они оба расходятся довольные. Мне показалось, после этого, у Его Высочества более не было претензий к госпоже. Он был довольно учтив и улыбался по-прежнему. На него не похоже. Кажется, будто все ее слова его чрезвычайно забавляют.

– Могу понять почему. – ответил граф.

Он снова бросил взгляд на распечатанное письмо.

– Скоро всем врагам короля придет конец. Осталось лишь немного затянуть узел и ловушка готова.

Авелин не выказала особой радости по этому поводу.

– Что же будет с госпожой, когда все откроется? – осмелилась спросить она.

– Ее никто не винит. Она только посредник.

– А если тень упадет и на ее репутацию?

– Я легко смогу добиться развода, если докажу, что моя жена шпионка и дочь изменника. Нам обоим от этого станет лучше.

– Госпожа, похоже, искренне любит Вас. Может быть, Вам хватит издеваться над бедной девушкой?

Реджис уставился на нее, будто она сказала нечто странное и смешное.

– Ну знаешь, с деньгами своего отца она явно не бедная. Любит… конечно. Все мы в восемнадцать лет любим. И непременно с первого взгляда и на всю жизнь.

– Это очень больно, когда мечты юности разбиваются. – сказала Авелин.

Граф махнул рукой и снова взял книгу.

– Не разводи здесь меланхолию. Я знаю, что твои собственные воспоминания оставляют желать лучшего.

– Как будто Ваши – чистый мед.

– Ты не забывай свое место, Авелин.

– Я помню. Просто я подумала… У Вас же должно быть сердце. А не только долг.

Авелин ходила по тонкому льду, и, хотя все в доме были привычны к ее дерзости, сегодня она все же была отправлена на кухню чистить сковородки. Ижени уже спала и не смогла заступиться за свою служанку. А Реджис был не в настроении для проявления снисходительности. Таким образом, граф де Баккард провел ночь в бессоннице. Авелин в работе, а Ижени в беспокойном сне, где ей непрестанно мерещились игральные кости, падающие на стол тремя зелеными гранями вверх.

Глава 8

Двенадцатого числа каждого месяца Ижени слушала проповедь в храме богини плодородия. У нее в Фоссе был только один храм. В столице же, на главной площади располагалось высокое здание со шпилем – святилище в честь бога войны и еще оно здание поменьше со статуей богини мудрости в алтаре. Она считалась покровительницей правящей династии, хотя никто и никогда не говорил, что Арку отличаются особенной мудростью. Наверное, они все больше времени проводили у алтаря бога войны, принося ему молитвы и богатые дары.

Двенадцатое число зимнего месяца также не стало исключением. Сидя на скамье в холодном каменном храме, Ижени слушала речь священника и попутно вспоминала, как красиво было в святилище богини плодородия в Фоссе. Там все было устлано травой и цветочными венками. А зимой их засушивали и делали фигурки из снопов. Здесь же не было никаких украшений кроме статуи богини и мудрых изречений на стенах, выписанных мелким почерком разноцветными красками.

– Все мы не любим, когда с нами обращаются не по-доброму. Но правда в том, что, зачастую мы сами не видим страданий других людей или остаемся к ним равнодушными. Мудрецы говорят помогать ближнему. И ради этого многие идут на жертвы. Хотя помощь иногда выражается в молчании, в терпении, в умении избежать опрометчивых поступков. Мудрый человек знает, когда действовать и когда остановиться и научит этому других…

Ижени слушала. Мирея зевала и смотрела по сторонам.

– Смотри, там он. – шепнула она, дернув подругу за руку.

Ижени нехотя повернулась, чтобы заметить среди кучки придворных на дальних скамьях человека в темных одежах и накинутом на голову капюшоне.

– Сегодня всех согнали сюда, чтобы помолиться о благополучии короля. Север и Запад так притихли, того и гляди – новое восстание. Вот Магнус и побежал к богам за помощью. Хотя, если бы они в самом деле желали помочь, не забрали бы у него священный перстень перед самой коронацией.

– Можно немного тише? – попросила Ижени.

Она хотела дослушать проповедь, а болтовня Миреи ей мешала.

Девушка притихла и стала развлекать себя тем, что иногда оглядывалась в сторону принца и поспешно отводила глаза.

– Помолимся о здоровье Его Величества. И о мире на наших землях. Чтобы богиня дала нам мудрости не допустить событий, что уже случались десять лет назад.

Мирея сдержала смешок.

– Если все офицеры короля и дворяне, восхваляющие принца, его послушают, думаешь, это отобьет у них желание воевать?

Ижени не ответила. Она думала про Реджиса и про то, что его снова нет рядом. Она выходила из храма и возвращалась домой, ожидая найти его запертым у себя в кабинете, как обычно. Но была весьма озадачена встретить его