Несмотря на это, перед Первой мировой войной националистические страсти просачивались через границы в русскую Украину. Это происходило одновременно с полномасштабной индустриализацией в восточной Украине, которая привлекла в эти места многочисленных русскоязычных подданных с разных концов империи. В 1918 г., вскоре после большевистской революции, была провозглашена независимая Украина, которая быстро исчезла в хаосе Гражданской войны. После победы большевиков, как уже было сказано, Украина стала республикой-основательницей Советского Союза.

С распадом Советского Союза в конце 1991 г. Украина впервые (не считая краткого момента в конце Первой мировой войны) стала не просто пограничными землями, не малороссийским придатком Великороссии, не провинцией империи – впервые в своей истории она стала независимым государством.

На момент обретения независимости Украина «была рождена ядерной», так как она унаследовала от Советского Союза 1900 ядерных боеголовок, что делало ее третьей по мощи ядерной державой в мире. В 1994 г., в соответствии с так называемым Будапештским меморандумом, она отказалась от этих вооружений и передала их России. В обмен на это Россия, Великобритания и Соединенные Штаты обещали «уважать существующие границы Украины»[72].

Одному учреждению удалось выйти из водоворота распада Советского Союза в приличном, хоть и несколько потрепанном виде. Это было министерство газовой промышленности. Оно, однако, получило новое название – Газпром. Газпром получил контроль над крупными экспортными трубопроводами и доходами от экспорта, таким образом унаследовав сложившиеся в советские времена отношения с западноевропейскими энергетическими компаниями.

Газпром стал крупнейшей газодобывающей компанией в мире. Он обеспечивал поставки газа, чтобы поддерживать на плаву экономику страны, даже если счета не оплачивались, он сохранил свою репутацию как надежный поставщик газа в Западную Европу. И он добывал отчаянно необходимые средства для национального бюджета. Посреди хаоса и распада Газпром представлял не только неразрывную связь с прошлым, но и экономическую интеграцию России с Западом в будущем. Газпром настаивал на том, что действовал как коммерческая организация. Однако для некоторых людей за пределами России Газпром был не только поставщиком молекул метана. Он был также осязаемым духом советско-американской холодной войны, воплощением возможного возрождения российской мощи и инструментом, который Россия может использовать для того, чтобы получить контроль над Западной Европой и таким образом вбить клин между Европой и Соединенными Штатами. Украина находилась в центре газовой проблемы[73].

В каком направлении будет смотреть Украина, определяя свое будущее? Этот фундаментальный вопрос усиливал напряженность в отношениях Украины и России с самого момента распада Советского Союза. Продолжит ли она смотреть на восток и останется под влиянием Москвы? Или на запад, в направлении Европейского Союза и, что значительно хуже с точки зрения Москвы, в сторону НАТО и Соединенных Штатов?

Природный газ и трубопроводы, по которым он транспортируется, связали обе страны, в то же время настраивая их друг против друга. Импортируемый из России газ был основным источником энергии Украины, критически важным для ее экономики и обеспечения топливом ее тяжелой промышленности. Помимо всего прочего, тарифы, или, другими словами, плата, которую Украина получала за прокачку российского газа в Европу по проложенным по ее территории трубопроводам, были основным источником доходов государственного бюджета.

Но это не была улица с односторонним движением. Гарантия доступа в Европу была крайне важна для Газпрома, поскольку европейский рынок был основным источником доходов от продажи природного газа. И это означало, что Россия также зависит от Украины – еще в 2005 г. 80 % газового экспорта в Европу проходило через украинские трубопроводы. Это, конечно, не значило, что Украина и Россия являлись частями одного государства, хоть они и были связаны газопроводом, который называется «Братство». Но Советский Союз распался, и это было очень важно. Украина и Россия больше не были братьями.

Распад Советского Союза в 1991 г. быстро привел к противоречиям между двумя странами по вопросу цены российского газа и тарифов, взимаемых Украиной за транспортировку газа по своей территории. Однако споры были большей частью сдержанными. Все резко изменилось в конце 2004 г. во время президентских выборов на Украине, где сошлись «два Виктора». Первоначальным победителем в результате выборов, которые считались подтасованными, стал Виктор Янукович, мелкий преступник в молодости и бывший боксер. Тогда он был действующим премьер-министром. Родным языком Януковича был русский, и он являлся промосковским кандидатом. Его оппонентом был другой Виктор – Виктор Ющенко, бывший премьер-министр и глава Центрального банка, родным языком которого был украинский. Для него Европа была главным ориентиром.

Подтасовка результатов выборов стала причиной массовых протестов, участники которых собрались на киевской площади Независимости. Эти протесты получили название «оранжевая революция» по цветам предвыборной кампании Ющенко. В результате по решению суда был проведен новый подсчет голосов второго тура выборов, и Ющенко победил. Результат стал шоком для Москвы. Теперь Украина получила президента, который смотрел на запад. Еще более усилило эффект то обстоятельство, что жена Ющенко – американка, выпускница Джорджтаунского университета, работавшая в администрации президента Рейгана.

Для Кремля исход кампании стал мощным символом экзистенциальной угрозы «цветных революций». Украинской «оранжевой революции» годом ранее предшествовала «розовая революция» в независимой Грузии, которая привела к власти антироссийских реформаторов. Эти «цветные» революции, по мнению Москвы, поддерживались деньгами и советами западных неправительственных организаций. Москва также подозревала, что здесь замешаны и западные спецслужбы. «Цветные революции», по мнению Москвы, были недвусмысленно нацелены на вытеснение России из ее «привилегированной сферы» в странах бывшего СССР. В случае с Украиной дело ухудшалось тем, что «оранжевая революция» потенциально могла привести НАТО прямо на границу России, а это уже была «прямая угроза» безопасности страны, если выражаться словами Путина. Кроме того, существовал прямой риск того, что вредное влияние «цветных революций» дойдет до Красной площади в Москве[74].