Была ли она предана ему? Поступит ли она в конце концов так, как нужно?

— Один закон, — пробормотал Сюзерен, закрывая глаза, когда его окружили высшие жрецы со склоненными головами. — Один закон для всего кошачьего рода!

Он с раздражением попытался сообразить, сколько времени понадобится Тройке, чтобы найти во Фьянее Тигрового. И упрекнул себя:

— Мне следовало дождаться полнолуния, а уж потом призывать их…

Чудовище, вырвавшееся из мира полусна, пострадало на пути. Слившись в единое тело, оно двигалось куда медленнее, чем надеялся Сюзерен. Если бы он подождал еще денек… Но нет, он не должен сомневаться в сделанном. Великий Дух Алия позволила — и этого было достаточно. Будучи разделенной или единой, Тройка все равно могла питаться энергией луны. Пока луна была бледной и слабой, она тихо кралась… когда луна становилась полной, она сможет атаковать.

Лоб Сюзерена сморщился при мысли о Тигровом. Та иностранная шалианка, Этелелдра, пыталась помогать подростку, и она за это заплатит. Знала ли она, что стены Фьянея тонки, в особенности в Пограничных областях, и что ее разговор с Тигровым могли подслушать, что о нем могли тут же доложить агентам Са Мау?

Глупая старая кошка, думал Сюзерен. Нет, неверно. Шалиане обладали многими качествами, но едва ли они были глупыми. Должно быть, она просто от отчаяния решилась на встречу с Тигровым в Пограничной сфере. Возможно, она уже слишком слаба, чтобы забираться вглубь лабиринтов Фьянея. Эта мысль доставила Сюзерену удовольствие.

Он подумал о шалианах и их месте в кошачьей иерархии. Шалиане были мистиками — кошками, обладавшими особой силой, мудростью и редкой способностью общаться с духами. Предполагалось, что они служат справедливости и истине. Но Ипанель и Этелелдра предали интересы Са и приняли сторону агрессоров Тигровых. Старый учитель Сюзерена заплатил высшую цену за недостаток преданности, а Великий Дух Алия присмотрит за другими шалианами.

— При моем новом порядке никаких мистиков больше не будет! — прошипел Повелитель Кошек. — Что это за мудрость, если ее можно использовать для сомнений в едином законе? Если она может разрушить наивность и простодушие? Если она ведет к измене?

Глаза Сюзерена открылись и уставились на какого-то из высших жрецов, который тут же испуганно склонился лбом до самого пола.

— Повелитель?.. — пробормотал жрец.

Остальные продолжали кружить по залу, напевая.

— Позови главнокомандующего, — приказал Сюзерен. — Позови сейчас же!

— Да, ваше Самое Великое Величество, — пробормотал жрец, а потом рванулся вон из зала.

Повелитель Кошек был доволен собой. Он только что придумал нечто новенькое: всех шалиан следовало немедленно поймать и уничтожить, включая тех троих, что оставались еще при его дворе. Не время было проявлять жалость. Шалиане принадлежали к тем немногим, кто умел общаться с духами. И в великой войне кошек они могли бы исказить приказы Сюзерена… разве им можно доверять?

Сюзерен расслабился. Вскоре его владения станут бескрайними. Вскоре врагу негде будет спрятаться. У него имелись рабы среди существ далеко за границами царства. Конечно, это были ястребы. Правда, ястребы не смогли поймать Тигрового… ястребы мертвы. Но есть и другие. Хотя некоторые из этих союзников вызывали у Сюзерена замешательство. Не следовало бы связываться с теми существами, многие из которых были естественными врагами кошек…

Неважно, решил Сюзерен: случаются времена, когда необходимо наладить хрупкую дружбу ради великой цели… в особенности если эти существа готовы сразиться с Тигровым.

— Враг моего врага — мой друг! — хрипло произнес Сюзерен. — Мы их используем, пока они нам нужны… Единая империя, свободная от проклятия Тигровых котов!

Он оттянул назад губы, оскалив клыки.

За тысячи миль от его дворца, на ферме у окраины далекого города, залаяли собаки…

Этелелдра, Хозяйка Дуба, с трудом пробиралась сквозь сгущавшийся туман, что повис в лабиринтах полусна. Она звала Мати, хрипло мяукая, боясь, что враг может ее услышать, но еще больше опасаясь того, что ее связь с миром духов слабела… а ей нужно было еще так много сказать Мати! Он изменился со времени их первой встречи… да, думала она, он определенно изменился. Она, конечно, почти не видела его, так ослабело ее зрение, но остальные ее чувства оставались острыми. Она ощущала, как он смущался из-за новой, удивительной уверенности во Фьянее, она беспокоилась из-за его упорного желания отрицать собственную судьбу… Для кота, которого не учили ходить дорогами полусна, он умел слишком много и тем поражал шалианку. Ясно было, что он может входить в лабиринты Фьянея по собственной воле и почти без усилий, что пересечь границу для него не труднее, чем для другой кошки проскочить через садовую изгородь. Но был ли он готов? Разве он мог быть готов?

Этелелдра резко обернулась, почуяв движение воздуха.

— Мати? — мяукнула она.

Ответивший ей голос был низким и твердым:

— Ошиблась, старая шалианка.

— Великий Дух Алия…

Воздух перед Этелелдрой задрожал. Она нервно сглотнула, в горле у нее пересохло. Любимый дух Сюзерена возник перед ней, и Этелелдра понимала, что беспомощна перед такой силой. Она не стала просить Алию пощадить ее — в том не было смысла. Она вообще ничего не сказала. Просто съежилась, прижавшись к полу коридора полусна. Положив голову на передние лапы, шалианка в последний раз закрыла почти не видящие глаза.

Невидимый дух Обельгаст, наблюдавший за этим с границы снов, поморщился и исчез.

Последним, кто видел первое «я» шалианки, был один человек, гулявший с собакой. Ссутулившись в плаще-дождевике и закрываясь зонтом от моросящего в сумерках дождя, он крепко держал поводок своей колли. В центре парка у шлюза Крессида собака вдруг застыла на месте.

— Идем, — сказал человек. — Идем, девочка, слишком холодно, чтобы тут задерживаться.

Он дернул за поводок, но остановился, заметив смутные очертания кошки у своих ног. Колли взвизгнула и отпрыгнула, ударившись о ноги хозяина. Натянула поводок и заскулила. Хозяин тоже шагнул в сторону, но не повернулся и потому не увидел, как вокруг прозрачных очертаний кошки возник силуэт высокого дуба. Держа в левой руке поводок, человек поднес правую руку к глазам и в недоумении потер их. А потом он исчез, этот призрачный дуб, и вместе с ним исчезла маленькая белая кошка, которая на одно мгновение как будто очутилась в самой его сердцевине.

Мати внезапно проснулся. Ему почудился легкий толчок в лапы и некий тишайший звук на фоне стука дождя. День прошел, а солнце так и не выглянуло — затерялось в извилинах тумана и непрерывной мороси. Теперь уже снова приблизилась ночь.

Когда глаза Мати привыкли к темноте, он увидел Джесс и сплошной ковер из других кошек вокруг него. Арабелла сторожила из-под прикрытия брошенного трактора. Вот она обернулась и моргнула. Торко сидел рядом с ней, глядя куда-то через поле.