— Вы абсолютно правы.

И Лисица сверкнул своей самой обаятельнейшей улыбкой, которая, однако, не произвела на Жукова никакого впечатления. Ворча что-то о том, что навалились тут на его голову, он потопал к машине, из которой ему навстречу выпрыгнул роскошный пес — овчарка.

— Асланчик! — ласково трепал его по густому загривку Жуков. — Как ты поживаешь, парень?

«Парень» выглядел и поживал хорошо, его шерсть лоснилась, а под кожей перекатывались могучие мускулы. Зубы у пса были крепкие, белые и даже по виду очень острые. Следом за собакой из машины выпрыгнул и ее инструктор, который быстро подошел к Жукову. Мужчины пожали друг другу руки, обсудили предстоящий план преследования подозреваемого, а потом инструктор подвел Аслана к сарайчику и предложил ему понюхать кроссовки.

Аслан явно хорошо знал свое дело. Сначала он кинул внимательный взгляд на Лисицу, который трогал кроссовки, потом счел его запах недостаточно сильным, немного подумал и сосредоточил свое внимание на земле. И сначала казалось, что все идет как надо. Аслан обежал сарайчик, задержался как раз на том месте, где были найдены кроссовки, но потом повел себя неожиданно. Пес выбежал на улицу и тут повел себя совсем уж странно. Вместо того чтобы бежать к лесу, он устремился по узкой, едва заметной тропинке, которая вела к дому Татьяны Степановны.

Добежав до ограды, которой был обнесен участок этой достойной женщины, Аслан встал передними лапами на забор и, запрокинув голову, начал лаять.

— На ту сторону просится, — перевел инструктор. — А ну-ка, подсобите мне.

Схватив своими руками запястья Жукова, инструктор слегка пригнулся и скомандовал псу:

— Аслан, будем прыгать.

Вдвоем инструктору и Жукову удалось подкинуть Аслана на достаточную высоту, чтобы дальше он уже смог, царапая лапами дерево, перебраться на другую сторону забора. Тут же раздался ликующий лай собаки.

— Никак нашел! — обрадовался инструктор.

Людям перебраться через высокий забор было не так просто. Пришлось обежать вокруг и лишь несколько минут спустя присоединиться к Аслану, который на сей раз облаивал крыльцо. А если говорить совсем точно, то не само крыльцо, а дверку под ним.

— Что у вас там?

— У меня… хлам всякий.

Жуков потрогал рукой дверь. Она тут же поддалась от его прикосновения.

— Открыто, что ли?

— А чего тут запирать? — пожала плечами Татьяна Степановна. — Говорю же, тут один только старый хлам. Сапоги резиновые, плащ-палатка. Он мне еще от мужа достался. Ну, шапки, шляпы с накомарниками, если в лес идти, чтобы клещи и другие насекомые не досаждали.

Аслан рвался из рук инструктора.

— Спускай.

Но когда Аслан, радостно взвывший от избытка чувств, ворвался в закуток под крыльцом, ничего особенного не произошло.

— Нет его тут, — заглянув туда же, заключил инструктор. — Сбежал парень.

— И сапоги прихватил! — ахнула Татьяна Степановна.

И правда, если плащ-палатка, а также шляпа с москитной сеткой висели на вешалке, то сапог рядом с ними не имелось.

— Сапоги у меня украл! — переживала Татьяна Степановна.

— Вам еще повезло. Судя по всему, парень сидел тут довольно долго. И когда вы с сестрой поспешили в дом к Марье Степановне, то прошли у него прямо над головой.

— А я ничего не заметила. Ни единого звука из-под ступенек не слышно было.

— Вот и хорошо, что не заметили. А заметили бы, глядишь, еще на один труп было бы больше.

Но у впечатлительных Леси и Полины удивление вызвало другое.

— Вот это выдержка! — восхитилась одна.

— Вот это сила воли! — поддержала ее другая. — Столько времени просидел совсем рядом с местом преступления и ничем себя не выдал!

Лисица недовольно покосился на них и снова повернулся к Аслану. Именно на служебную овчарку сейчас было направлено внимание всех людей. Но пес вел себя как-то странно. То ли запах старой резины оказался слишком резким для его чувствительного обоняния, то ли причина была в другом, но Аслан носился по двору кругами и чихал.

Инструктор опустился на корточки и потрогал бетон перед крыльцом. На его пальцах тут же появился коричневый порошок.

— Что это? — пробормотал он. — Перец или нюхательный табак. Одним словом, какая-то дрянь, чтобы сбить собаку со следа. А парень-то далеко не простак. Сообразил, что мы можем по его следу собаку пустить. Обувь поменял, да еще и след свой дрянью этой засыпал.

И инструктор чертыхнулся.

— Что? — озаботился Жуков. — Ничего нельзя сделать?

— А что тут поделаешь? Видишь, Аслана на «апчхи» пробило. Он у меня аллергик. Как расчихается, так не остановишь.

— Надо ему нос и глаза промыть, — посоветовала Леся, которой и самой случалось мучиться от сезонного обострения этой болезни. — И вообще, всю морду и пасть тоже пусть прополощет. Это первое средство от всякого раздражающего вещества.

Инструктор пошел мыть Аслана под краном в саду. А оставшимся приказал:

— Вымойте тут все!

К возвращению Аслана вода смыла пахучий порошок. Но вот беда, она смыла также и следы. Попытались начать работать уже от калитки, но и тут Аслан не сумел проявить себя. Довольно резво и уверенно пробежав до асфальтовой дороги, он снова потерял след. Пес так огорчился, что просто сел на землю, поднял морду кверху и жалобно завыл.

— Все, отсюда подозреваемый уехал уже на машине, — перевел инструктор с собачьего языка на человечий.

— Движение тут оживленным назвать нельзя. Вряд ли парень уехал на попутке.

— Согласен, скорей всего, машина специально его ждала.

— А раз ждала, значит, есть шанс найти свидетелей, которые ее видели.

Но когда они огляделись по сторонам, энтузиазм в сыщиках поутих. Вокруг были сплошные деревья. Три домика сестер-лекарок были отделены от самого поселка небольшой рощицей. И проезжую дорогу также закрывали от них деревья. И все же Жуков не терял надежды найти свидетеля.

— Всех опрошу, но если свидетель есть, то я его найду, — пообещал он окружающим.

Ну а друзья, крайне утомленные, вернулись к себе в усадьбу. Настроение у всех было подавленное. Нелегко всего за несколько часов дважды стать свидетелем убийства. Полина рыдала. Ваник был бледен и молчалив. А Киру с Лесей даже пошатывало от усталости. Единственными, кто сохранил какую-то бодрость духа, были Эдик с Лисицей. Они уединились вдвоем и никого к себе не подпускали.

Отказавшись от еды, Кира с Лесей пошли в комнату, отведенную им для сна. Вчера она казалась им голой и неуютной. Но сегодня, вдоволь набегавшись и намерзнувшись под открытым небом в лесу, они находили ее очень милой и славной.

— Как хорошо! — с блаженным стоном произнесла Кира, когда ей удалось вытянуться в полный рост на постели, сооруженной еще вчера.