— Если ты сейчас обнимешь меня, я пойду за тобой куда угодно. Хоть на край света.

И вдруг рядом завизжали колеса машины, разбрасывая в стороны воду на битом асфальте. Я не оглядываюсь, но знаю, кто это. И замираю, собираясь внутренне. Он ничего не сделал мне, и обидно мне не из-за него. Я зла на свою жизнь, а на него — потому что он не догадался быть рядом.

— Куклёна! Какого хрена здесь происходит?

Я молчу. Я даже не повернула головы, только собралась вжать её в плечи, но внезапно не позволила гордость. Я продолжала смотреть на парня, вышедшего за мной в дождь.

— Куклёна, мать твою! — повторил требовательный голос. — А ну живо в машину!

Теперь уже два парня мокли из-за меня под дождём. Но я не могла сдвинуться с места.

* * *

— В машину, мать твою, Женя! — позвал меня Саша по имени, подошёл и требовательно потащил за собой. — Ты какого черта тут мокнешь у подъезда?

— Из дома выгнали, ты же в курсе, — только прошептала я, наблюдая, как Саша тащит меня к своей тачке за локоть.

— Я думал, ты на хате в городе, — Саша, видимо, наш пригород городом не считает.

— Там сестра вашего друга вернулась и выгнала меня! — обиженно прокричала я, когда меня, мокрую и продрогшую, запихивали в машину.

— Ленка вернулась? — удивился Саша, уже обойдя тачку и садясь с водительской стороны за руль. — Она вроде тоже с каким-то пацаном жила… Ну и что?  — он взглянул на меня. — Почему не сняла хату? Я же тебе скинул приложение для бронирования и номер риэлтора, если так ничего подходящего не найдёшь.

— У меня денег нет, — буркнула я, вытирая ладони о свои мокрые колени.

Саша на секунду замер, потом спросил, заводя машину.

— Так что ты мне не сказала?

— Не захотела…

— Не захотела она! — передразнил меня Саша, трогаясь с места. — Тебя что, сняли с довольствия?

Я никогда и не была ни на каком довольствии. Это Саша без стеснения пользуется бабками своего папочки и уж точно не испытывает по этому поводу никаких угрызений совести.

— У мамы своя жизнь, у меня своя, — только ответила я, продолжая обдумывать, насколько это правда. Вообще-то, мама меня кормит, и живу я в её квартире. Иногда мама может стребовать с меня денег, если ей заплатить за что-то не хватает — за свет там или за воду. Но я беру у маман деньги чаще. А то и у Андреаса перехватываю — особенно когда он пьяный. Потому что он об этом не вспомнит, когда протрезвеет. Я считаю, что так лучше, чем если бы он потратил денежки на бутылочку огненной водички.

— В общем, ты сейчас сама по себе? — спросил ещё раз Саша, но я отвечать не стала. Посмотрела в окно, на Лёшу, молча проводившего нас взглядом и отправившегося обратно в подъезд. Сухожаров мой взгляд заметил.

— Что ты там с ним делала, под дождём?

— Да ничего, — отмахнулась я.

— Сказки мне не рассказывай. Это же твой бывший не бывший, — Саша, кажется, злился. — Какого хрена, Куклена?

— А что, ревнуешь? — опять начала показывать зубы я.

— Вроде как имею право, нет? — зло ответил Сухожаров.

— Пока не знаю, мы же просто потрахались, — я всё ещё смотрела в окно. Но видела только сплошную завесу дождя и мелькающие мимо дома и деревья. Не знаю, куда мы ехали. Саша снова не повёз меня к себе домой.

Глава 21. Как всё было

— Куда мы? — всё-таки спросила я, повернувшись к сосредоточенно следящему за дорогой Саше.

— В отель. Тебе надо согреться.

— Друзья с хатками закончились?

Сухожаров коротко на меня взглянул.

— Есть привычный номер в отеле, почти всегда свободный для меня. Но я не хотел тебя туда вести.

— Вот как? — наверное, это важная информация, но спросила я почти безучастно. Дождь продолжал заливать окна машины и лобовое стекло, дворники красиво скользили по его поверхности, разделяя дождевые струи на потоки.

— Поедем в другое место, — Саша куда-то свернул. Мне было безразлично.

— Куклёна… Женя! — Саша потряс меня за руку повыше локтя. — Ты что как неживая?

— Замерзла, — я перекинула мокрые волосы за спину.

— Что ты там делала с Мартыном?

— Да ничего.

— Ничего? — Саша резко тронулся, ударив по газам на зелёном. — Это, по твоему, ничего?

Самое смешное, что “ничего” — самое подходящее слово. Ничего не произошло, хотя я ведь попросила. Попросила Лёшу обнять меня.

— Просто день выдался сложный… — я помедлила, не зная, стоит ли посвящать во всё это Сашу. — Когда я поняла, что мне негде жить, я решила переночевать у подруги, но сначала вернуться домой за кое-какими вещами. Там немного задержалась, потому что…

Потому что встретила пьяного, и это будним днём, Андреаса, который начал рассказывать мне, как мама на самом деле за меня переживает. А потом Андреас ещё и взялся меня отчитывать! Чтобы какой-то алкаш читал мне нотации! Я вышла, толком не собрав вещи. И решила зайти к Лёшке. Почти с порога, внаглую, попросилась у него переночевать. Он, к моему удивлению, не ответил сразу “да” с большим энтузиазмом. Наверное, ждал сегодня свою Алёну. Но Лёшка с пару минут что-то кому-то строчил в телефоне, и, в конце концов, сказал мне, что сегодня я могу остаться. Спать буду на диване, вести должна себя хорошо и с меня ужин. Я поторговалась, но быстро согласилась. Тащиться куда-то и что-то объяснять подружкам не хотелось. Тем более, наверняка и у них найдётся тысяча и одна причина для вызванных моим присутствием неудобств.

Я получила от Лёшки деньги на продукты и пошла в магазин. На лестнице встретила маму Лёши, тётю Галю. Она тащила сумки с зеленью и редисом — видимо, родители Лёшкины вернулись с дачи.

— Тётя Галя,