– Согласен, – примирительно кивнул песчаный, – один ты и трое нас, лучших друзей на свете.

– Даже не смешно! – надменно глянул на него ледяной.

– Если мы узнаем, где Пурпур его прячет, – продолжала ночная, – то сможем освободить, даже не встречаясь с Пурпур.

– И потом, – добавила Кинкажу с обидой, – мы ненамного моложе тех, кто недавно избавил Пиррию от самых опасных драконов.

– Мы будем очень-очень осторожны, обещаю! – подхватила Луна.

– Не слушайте, ваше величество! – набычился Холод. – Не желаю я никого брать с собой. А если посадите этого песчаного в зыбучий песок, чтобы не увязался следом, пришлю вам тушу моржа в качестве личной благодарности!

– Фу! – отвернулась Кинкажу.

– Лучшие друзья на свете! – умильно закатил глаза Вихрь.

В мерцающем среди листвы лунном свете было трудно различить краски, пробегавшие по чешуе Ореолы. Она испустила глубокий вздох, обвивая хвостом ветку, на которой сидела.

– Что скажешь, Потрошитель?

– Думаю, можно отпустить, – ответил ночной. – На первое задание меня отправили в четыре года, и ничего страшного.

– Ну, насчёт страшного ещё вопрос, – фыркнула королева. – А ты представь, что вместо них лечу я, ты бы тут с ума сошёл.

– Да, потому что ты – самая важная из королев Пиррии! А ещё потому, что я жить без тебя не смогу… хотя, конечно, тебе всё равно, о жестокая и безрассудная!

– Да уж, без меня ты не знаю во что превратился бы.

– Ты из меня настоящего дракона сделала, а если бросишь, опять стану…

– Ладно, успокойся, – ласково глянула на него Ореола и повернулась к Луне и Кинкажу. – Так и быть, можете лететь, но слушайте мой строгий приказ! Держитесь от Пурпур подальше, чтобы она даже не узнала, что вы там. Не деритесь ни с кем, не злите никого, а самое главное, не смейте погибать! Ясно?

Драконята покивали, а Кинкажу радостно зааплодировала.

Ледяной дракончик слушал, всё больше мрачнея.

– Я что, говорю не на драконьем языке, а на каком-то другом? – ядовито поинтересовался он.

– Послушай, – вздохнула Ореола, уставив на него свои зелёные глаза. – Я тоже когда-то считала, что со всем могу справиться сама и ничья помощь мне не нужна, но если бы не друзья, меня бы сейчас тут с вами не было. Думаю, через год-другой ты скажешь то же самое.

– Были бы друзья, другое дело, – горячо возразил Холод, – но разве они друзья? Просто какие-то драконы, которые случайно оказались со мной в одном крылышке. Они даже не ледяные! Какое им дело до того, что станет с моим братом?

– Им есть дело до того, что станет с тобой!

– Да уж, как ни странно, – согласился Потрошитель.

– Ну так любопытно же, – хихикнул песчаный, но тут же умолк под суровым взглядом королевы.

– Поэтому, – продолжала Ореола, снова повернувшись к ледяному, – я настоятельно советую тебе передумать и взять их с собой. Ты ещё удивишься, как полезны могут оказаться драконы из разных племён.

Холод раздражённо зарычал. Соглашаться очень не хотелось. Он так надеялся спасти Града в одиночку, чтобы родители оценили, наконец, своего младшего сына! А ещё больше не хотелось признавать, что ему и самому страшновато идти против Пурпур один на один. Конечно, польза от драконят была бы: Луна умеет читать мысли, Кинкажу – маскироваться, а Вихрь… ну что поделаешь, если он такой умный!

Но как же гордость, достоинство ледяных? Нельзя же вот так… Впрочем, не стоит тратить драгоценное время на пустые споры. Опять же, можно провести несколько лишних дней рядом с Луной… хотя это как раз должно быть аргументом против!

– Хорошо, – сердито буркнул он наконец. – Говорите, где мы сможем встретиться с Когтями мира!

* * *

Река Хвостатая берёт начало высоко в отрогах Облачных гор и течёт, извиваясь, к южному морю мимо величественной Яшмовой горы. На утёсе у излучины реки западнее озера королевы Ибис и к северу от дождевого леса расположено самое крупное в Пиррии гнездо воришек, которое, в отличие от других, не скрыто от глаз. Многочисленные крошечные зверьки, обитающие за крепкими каменными стенами, яростно защищают своё логово.

– Мои знакомые пытались охотиться в тех местах, – рассказывал Потрошитель, – но сразу поняли, что оно того не стоит. Непременно ткнут чем-нибудь острым или закидают камнями. В горах ниже по течению дичь достаётся куда легче.

Это место Когти мира и использовали для подачи сигналов – на Яшмовой горе в последнее время стало слишком много посторонних глаз. Крутой утёс возвышался над окружающими горными лесами, и любой дракон, паривший над ним, был заметен издалека.

Нельзя сказать, чтобы Холоду эта заметность была особенно приятна, но куда же деваться – дозорные таинственных Когтей как раз и прятались где-то поблизости, высматривая драконьи крылья в вышине.

Четверо драконят достигли места назначения вскоре после полудня и расположились на одном из скалистых уступов ниже гнезда воришек. Жаркое белое солнце слепило глаза, порывистый ветер трепал крылья, с безоблачного неба доносились охотничьи крики ястребов. Почти так же, как в тот день, когда пленили Града.

– Дождёмся ночи, – предложила Луна, – а потом мы с Вихрем поднимемся и просигналим огнём в тёмном небе. Потрошитель сказал, этого достаточно.

– Могут не понять, – хмыкнул Холод, – мало ли в горах огнедышащих драконов. Предоставьте это мне. – И резко взмыл в воздух, пока никто не успел возразить.

Ветер подхватил его и понёс ввысь широкими кругами, всё выше и выше, к бескрайнему синему куполу над головой. Как приятно наконец избавиться от липкой духоты, сырых лиан и всепроникающего запаха гнили и раздавленных плодов! Ледяному дракончику казалось, что даже его крылья стали втрое шире на этом солнечном воздушном просторе.

Он взлетел так высоко, как мог, описал круг над утёсом и стремительно нырнул вниз к самым головам сидящих на уступе троих драконят. Затем снова взмыл вверх, поймал восходящий поток и стал парить, как оторванный от ветки лист, поворачиваясь и качая крыльями.

Сегодня утром он искупался в горном ручье и отполировал чешую до зеркального блеска. Теперь морозная бело-голубая поверхность крыла идеально отражала солнечные лучи, посылая ясный сигнал тем, кто затаился внизу в ущельях.

Наблюдатели Когтей мира могли находиться где угодно – скалы торчали ввысь со всех сторон, словно зазубренные когти, раздирающие землю изнутри. Далеко к югу виднелся двойной пик Яшмовой горы, на западе за горными отрогами начинались бесконечные желтоватые волны песчаных барханов, а на востоке темнели болота Земляного королевства.

Где же томится несчастный брат? Знает ли он вообще, что война закончилась, понимает ли, как хочет использовать его королева Пурпур? Каково ему корчиться во тьме, поддерживая себя лишь надеждами на чудесное спасение?