– Ваше величество, – нерешительно заговорила Луна, – как же вы нас нашли?

Ореола глянула на Кинкажу, тёмно-синяя чешуя которой вспыхнула пурпурными пятнами.

– Я нарочно оставляла следы, – смущённо призналась маленькая радужная. – Извини, Луна, но дело такое… Как поступить с Хладной, должна была решить сама королева.

Луна задумчиво кивнула, бросив взгляд на спящую ледяную.

– Ну и хорошо, – вздохнула она, – удачно получилось.

Холод хотел было возразить, но вспомнил бешеную ярость в глазах сестры и согласился в душе. Ещё миг, и Кинкажу последовала бы за тем бедолагой-ночным, которого нашли под деревом. Пускай это всего лишь радужная, но видеть её мёртвой почему-то совсем не хотелось.

Кроме того, какое бы наказание ни планировала Ореола для Хладны, оно будет мягче, раз Кинкажу осталась жива. Так что сестре, можно сказать, тоже повезло.

Двое небесно-голубых радужных тихонько суетились вокруг спящей, обрабатывая её раны. Ещё один, розовый, стоял у изголовья с усыпляющими стрелками наготове – на случай, если она неожиданно очнётся.

Грудь ледяной мерно вздымалась, такой спокойной и умиротворённой Холод сестру ещё не видывал. Сейчас ей было хорошо, ничто не терзало душу. Вот бы Пурпур не являлась ещё хотя бы час-другой, дала ей отдохнуть.

– Странно, – пробормотала целительница, обращаясь к своему напарнику. – Ты только взгляни, Жаб – простые царапины, а как сильно кровоточат!

– Она не спала четверо суток, – подсказала Кинкажу.

Целители горестно зацокали языками и вновь склонились над Хладной, осматривая её.

– Не понимаю, зачем так себя мучить, – вздохнул Жаб, – это даже хуже, чем не есть. Ещё один день такого напряжения, и она просто умерла бы. Ну, теперь хотя бы отоспится.

– Не знаю, я бы и половины дня не выдержала без сна. Кошмар!

– Помнишь, пару лет назад у нас был один дракон, который не мог спать? История печальней некуда, – покачал головой Жаб, и хвост его трагически посерел.

– Радужный, и не мог спать? – откликнулась Ореола. – Это как морской не умел бы плавать.

– С ним всё было ещё хуже, – сообщил розовый дракон. – Он не умел менять окраску чешуи.

– Вот потому и не умел, – кивнул Жаб. – У него было искривление носа и неправильное дыхание, и он не спал больше часа, просыпался. Главное, исправить было ничего нельзя. Ужас!

– Он и сам был ужасный, – скривился розовый. – Уснёшь на солнышке, а он стоит и смотрит – брр! А что чувствует, не понять – цвет всегда один и тот же.

– В самом деле, неприятно, – передёрнула крыльями целительница.

– Как будто и не радужный вовсе, – добавил Жаб, – вечно был какой-то угрюмый, насупленный…

– А какого он был цвета? – полюбопытствовал Вихрь.

– Весь такой зелёный с лимонным оттенком, – показал Жаб, меняя цвет лапы. – Скучный цвет.

– Да, банальный, – согласилась целительница. Она собрала с тела Хладны листья, пропитанные кровью, и пошла выносить.

– Мы про него рассказываем всем, кто мало спит, – хихикнул розовый дракон. – Кстати, ваше величество…

– Я сплю достаточно! – рыкнула Ореола. – Может, и не так много, как другие, но солнечный сон никогда не пропускаю, как бы ни была занята. Так что можешь не ехидничать, Джамбу.

– А я что, я ничего, – пожал крыльями розовый, ухмыляясь в сторону.

– Что ты собираешься делать с моей сестрой? – задал наконец Холод главный вопрос. – Я мог бы забрать её в Ледяное королевство… Обещаю, что королева Глетчер её накажет.

Ореола задумчиво взглянула на спящую, обошла вокруг и обеспокоенно дёрнула хвостом.

– Она слишком опасна… Убила одного из моих подданных…

– И собиралась убить тебя! – вставила Кинкажу.

Королева отмахнулась лапой, потом снова повернулась к Холоду.

– Я не могу просто так отпустить твою сестру, – покачала она головой. – Ночные тоже мои подданные, и правосудие должно свершиться. В то же время, начинать из-за неё войну с ледяными, конечно, тоже не хочется. Приглашу-ка я королеву Глетчер к себе, вот и посоветуемся.

На такое мягкое решение ледяной дракончик дпаже не надеялся, и в то же время сердце его сжалось от дурного предчувствия. Что станет с его рангом, что подумают отец и мать?

Вот если бы отыскать Града до визита королевы Глетчер! Тогда она поймёт, ради чего Хладна всё затеяла, и простит её.

– А пока, – вздохнула Ореола, – придётся держать её спящей, не то убежит или нападёт ещё на кого-нибудь.

– Но почему? – Холод вскочил, запутавшись крыльями в гамаке из листьев, подвешенном к потолку, и с рычанием их выдёргивая. – Мне необходимо с ней поговорить!

– А мне необходима приличная тюрьма! – сердито прошипела королева, хлестнув хвостом. – Почему у меня в лесу ничего нет? Куда прикажете девать преступников? – Она повернулась к старой драконихе благородного вида, которая сидела в углу хижины. – Неужели у радужных никогда никого не наказывали?

– Мы не сажаем в тюрьму, мы изгоняем, – изящно пожала крыльями дракониха. – Что может быть страшнее, чем невозможность жить в родном лесу?

– Видишь, какие дела? – кивнула Ореола ледяному. – У меня пока только один заключённый, ночной, так его пришлось посадить в зыбучий песок. Как засосёт по шею, вытягиваем повыше, и всё сначала.

– Фу, – поморщилась Кинкажу. – Хотя, конечно, он это заслужил.

– Есть ещё парочка ночных, – продолжала королева, но Тёрн согласилась подержать их в тюрьме у песчаных, пока я не приму решения. – Она мельком улыбнулась ленивцу, который высунулся из-за плеча и стал карабкаться вверх по шее. – Ничего, что-нибудь придумаем… Королева Глетчер едва ли обрадуется, если я посажу её подданную в зыбучий песок, так что, боюсь, придётся твоей сестре ещё поспать.

– Ваше величество! – просунул голову сквозь входную завесу дракон цвета сливы с персиком. – Потрошитель просит вас на пару слов.

– Мне надо отлучиться, – бросила Ореола и вышла наружу, оставив пленницу на попечении Джамбу и Жаба, который продолжал заниматься её царапинами.

Холод вновь склонился над сестрой. Между бровями спящей появилась тревожная морщинка. Беседует с Пурпур? Он смотрел не отрываясь, но так и не заметил ничего, что помогло бы разгадать её сны. Потом бросил взгляд на Луну и Кинкажу, которые сидели у стены, сплетясь хвостами. Вихрь мерил шагам хижину, засовывая нос за ширмы, где лежали больные, и обнюхивая кучи лечебных листьев, вокруг которых вились стаи желтокрылых мотыльков.

– Вот что мне теперь делать? – раздражённо прошипел ледяной дракончик. – Лететь сюда была ваша блестящая идея! В результате брата я так и не нашёл, а сестра теперь в лапах радужных, и надолго.

– Зато мы нашли её, – заметила Кинкажу, – а связи с Пурпур нет больше ни у кого!