сразу два святых места – Пещера и Роща», – подумал Бог и его мысли мгновенно отразились в сознании Юноши, как собственное озарение, – «потому что и там и там простые смертные сосредотачивали свои подношения Легендарному Вождю».

Сознание Юноши зацепилось за догадку, после чего размышления зароились самостоятельно.

Сын Вождя вспомнил, что всего три зимы тому назад, именно Главный Жрец первым в истории запретил традицию подношения мяса, так как запах у Священного Дерева стоял отвратный.

И именно Главный Жрец придумал, что жители селения могут складировать свои дары Священному Дереву, в Священной Пещере.

Дескать, именно он может рассказать Священному Дереву, кто именно, что и сколько подносил, в благодарность Легендарному Вождю. Дескать, только он лично мог передать дары Небесному Правителю.

Жрец стал посредником. И Главный Жрец придумал новую сказку – небесный огонь может покарать любого, кто сунется к Священному Дереву без сопровождения приближённых, посвящённых в тайну.

Иногда, какие-либо отчаянные люди (чаще всего дети) пытались проникнуть в Священный Лес и после общего запрета, но…

…Вернулись немногие.

А те, кто вернулись, несмотря на юный возраст, предпочитали упорно отмалчиваться об увиденном в лесу. И это молчание породило ещё больше слухов о запретности Священной Рощи.

Всего за три года, большинство жителей селения искренне поверили, что всех не вернувшихся упрямцев покарал небесный огонь.

Размышляя над столь серьёзными вещами, Сын Вождя неуютно поёжился.

Он участвовал в подобном шествии первый раз. И если в границах селения мысль о том, что вскоре он официально посетит Священную Рощу вместе с Отцом и Главным Жрецов вызывала радость, то сейчас, когда с каждым шагом роща приближалась – он испытывал всё большее смятение и страх.

Между тем, негромко переговариваясь, Отец и Главный Жрец вошли под сень деревьев.

Старик в чёрном балахоне коротко потряс посохом над головой и из зарослей травы и кустов, встали несколько мужчин в мешковатых накидках, приветственно вскинув руку в знак почёта Главному Жрецу и Вождю.

И Вождь, и Жрец ответили аналогичным приветствием, после чего пошли дальше.

Юноша же и сам неуютно поёжился, почувствовав дрожь молодой красавицы, которая неохотно плелась вслед за ним.

Юноше даже на секунду показалось, что люди, охраняющие подходы к роще, настроены крайне враждебно: и в отношении него, и в отношении прекрасной спутницы.

Молодому человеку было стыдно признаться самому себе: как только дорожный просвет полностью закрылся стеной деревьев за спиной, он начал испытывать жуткий, потусторонний страх. Почти за каждым деревом чудились новые люди в мешковатых одеждах, способные напасть в любой момент.

Теперь, Сын Вождя смутно догадывался, что реальная причина исчезновения многих людей – совсем не небесный огонь, но именно эти крупные слуги Главного Жреца, которые день и ночь дежурили в запретном лесу…

… И да простит меня читатель, ибо на данный момент у него может сложиться неправильное впечатление о моём пренебрежительном отношении ко всем представителям религии.

Совсем нет – были и высокодуховные люди, и отдельные индивиды, способные влиять на физический мир через правильную настройку астральной проекции…

… просто человеческое общество находилось ещё в зачатке, группируясь в первых селениях. Истинные же творцы – шаманы, ведуны и ведуньи, предпочитали жить в гармонии с природой и редко позволяли себе выходить к большим скоплениям людей.

Впрочем, именно некоторые «духовные люди» заложили зачатки глубочайших религиозных и философских учений, которые живы по настоящий день.

Бывшие же «сказочники» просто были на виду и умели взаимодействовать с социумом, ввиду чего обернули «тайное знание» себе на пользу.

Настоящие же духовные люди, умевшие хоть немного взаимодействовать с окружающим мирозданием, предпочитали оставаться в тени, творя добро и зло в тайне.

Но и от Жрецов была польза.

Творец уже очень давно наблюдал за селением, не покидая его пределов.

Так же Бог наблюдал и анализировал действия касты Жрецов, после чего понял то, что на данный момент неназванного времени именно люди духовной направленности находятся намного ближе к пониманию фундаментальных природных процессов, нежели «обычные» соплеменники, поглощённые суетой бытия.

У Жрецов было достаточно времени, чтобы изобретать и творить, чтобы придумывать и внедрять. Всё это творчество стало возможным, благодаря высвобожденному потенциалу времени. Благодаря сказкам и тому, что обычные соплеменники, с каждым поколением всё более охотно верили «сказочникам» и редко нуждались в полезных советах «духовников» – отшельников (до которых иногда и добраться-то было непросто)…

… Дорога неспешно вилась из стороны в сторону, и в воздухе всё больше чувствовался гниловатый аромат недалёкого болота. Но сколько ниточке не вейся – всё равно ей придёт конец и вскоре, Сын Вождя обнаружил, что в центре запретного леса действительно стояло большое, сухое, раскидистое дерево.

Дерево было крайне необычным: ветви древесного гиганта украшали небольшие лоскутки ярких и выцветших тканей, а между крупных, узловатых корней, которые вылезли из-под земли словно большие, застывшие, дождевые черви, последователи Главного Жреца сложили небольшой каменный постамент.

Более того, каменный постамент был не просто стандартным нагромождением камней, но был отшлифован практически до идеальной ровности и многолетними усилиями Жрецов принял форму прямоугольника.

Возле подножия Первого Алтаря стояли крупные, глиняные чаши и сосуды, приспособленные для переноса жидкости…

… сосудов было столь много, что Сын Вождя заподозрил неладное: поблизости не наблюдалось ручьев и родников, но всё новые сосуды последователи Главного Жреца всё сносили и сносили пустые посудины к гладкому камню.

Между тем, кроткая, красивая девушка, всё так же послушно шла за Сыном Правителя и дрожь всё больше сотрясала её хрупкое тело.

Завидев алтарь, юная дева и вовсе впала в безмолвную истерику, сотрясаясь в рыданиях. Девушка словно знала, что ждёт её дальше, но ничего не могла изменить.

Правитель оставался отрешённым и равнодушным:

– Сын мой, – сказал Правитель, – возведи же Избранную на алтарь и положи её спиной на камень, а ликом – к небесам.

– Зачем, Отец? – чувствуя неладное, Юноша невольно сжал кулак свободной руки.

– Так угодно Легендарному Вождю, – коротко, гортанно, ответил на вопрос Юноши Главный Жрец, – к тому же это моя дочь. И именно я имею право управлять ей, пока моей дочери не найдётся достойный муж.

– Но…

– Никаких «но», сын! – Правитель нахмурил брови, начиная злиться, – делай так, как сказал Главный Жрец.

Социум – сильная штука. Юноша не мог идти против общества, против лучших людей своего племени.

Да и что бы он сделал, против столь большего числа противников?

Чувствуя своё отчаянное бессилие и то, как к горлу от волнения подкатывает тошнота, Сын Правителя подчинился.

Едва спина Избранной коснулась холодной, каменной плиты, со всех сторон к девушке кинулись последователи Главного Жреца, грубо зафиксировав