— В смысле зачем? — удивился я.

— Ты похож на инвалида, который вот-вот должен расстаться со своими костылями и начать ходить самостоятельно. За время лечения ты настолько к ним привыкаешь, что порой задумываешься, как же ты без них будешь. А нормально все будет. Что, кстати, с твоими татуировками? Все доделал?

— Нет, — сказал я и закатал рукава лонгслива, — Изольда сделала мне еще несколько татушек. Они как бы связывают вместе все набитые ранее и превращаются в нечто целое, но честно, я никакой разницы не ощутил.

— Красота. Выглядят очень строго. Одноцветные без всяких там красок левых. Будешь как Клуни из «От заката до рассвета».

— Да ну нафиг. У него трайбл на полтела был, а тут вон сколько работы. Совсем другой стиль! Блэкворк, мать его так!

— Хорошо, хорошо, — Олег чуть не поперхнулся, — и ты хочешь доделать их? Что обещала сталкерша?

— Ну перед отъездом я заскочил к ней на ночевку, и она поделилась планами на счет моих тату. Она нашла там какого-то интересного иномирца в Лимбе, разукрашенного с ног до головы магическими рисунками, и тот поделился с ней эскизами. Она проснулась и зарисовала парочку. Теперь хочет набить их на мои кисти.

— Чего? — Олег аж глаза выкатил, — иномирские знаки? Да на свое тело? Вы там совсем с ума сошли?

— А почему бы и нет? — усмехнулся я, — лишь бы работали. Иза сказала, что я стану еще сильнее.

— Сильнее? — скривился Олег, — а нахера? Тебе что, силы не хватает? Зачем она тебе в таком количестве? Ты же все равно древним не станешь.

— Путь воина, — сказал как я отрезал, и агхори открыл рот. Затем он глотнул воздуха, и его челюсть с сочным хрустом вернулась обратно.

— Воина? — как эхо повторил он, — и кто такой воин по-твоему? Только вот давай без всяких этих определений Кастанеды, хорошо? Просто выкинь его, забудь. Что тогда останется?

Я задумался и понял, что ничего. Это слово принадлежит именно его учению и толтекам.

— Ничего, — честно ответил я.

— Это, кстати, между нами говоря, весьма серьезная тема, — Олег нахмурился, — давай подумаем над словами. Данила учил тебя этому? Пониманию слов и их смыслов?

— Нет.

— Я не удивлен, — хмыкнул Олег, — в общем, на первых шагах ты должен понять, что слова делятся на нейтральные, позитивные и негативные по своему смыслу и звучанию. Например слово «три» — оно нейтральное. «Счастье» — позитивное. «Смерть» — негативное. Усек?

— Да, — я кивнул, — все строится на ощущении от этих слов, не так ли? Запрос к табличке восприятия?

— Вот именно. Причем некоторые ощущения могут разниться. Для обычного человека слово «убийство» является негативным, а для маньяка оно позитивное. Тут надо четко понимать эту грань. Так вот. «Воин» — это негативное слово. Потому что он происходит от слова «Война». А она никогда не бывает позитивной, доброй или веселой. Если ты внимательно читал Кастанеду, то должен был заметить, что у него позитива не так-то и много. Ну да, он обещает там прекрасные миры, если ты избежишь встречи с Орлом, и некоторые маги даже бывают в них при жизни, но потом они превращаются в настоящих «воинов» — беспринципных и жестоких охотников за светом. Готовых убивать друг друга ради будущего перехода. Вспомни пятую книгу Кастанеды, когда его чуть не убили ведьмы по завету Дона Хуана. Да, он им завещал убить Карлоса и забрать его свет. Вот так учение о счастье! Вот тебе вечная жизнь! Вот скажи мне, разве это нормально? Разве нормально, что самые просветленные и пробужденные из людей становятся палачами друг друга? Неужели так и должно быть? Не кажется ли тебе, что в этой системе есть изъян, связанный с каким-то мазохизмом?

— Я тебя понял. Ведьмы испытывали Карлоса, но согласен, что это было немного чересчур. Даже Еххи не пыталась убить меня по-настоящему. Мучила, пугала, загоняла по мирам, но не насмерть. Так что предлагаешь делать? О, у меня идея! Давай откажемся от воинства и станем добрыми заиньками, — я отхлебнул еще чаю и поморщился.

— Вот это точно не наш путь. Просто зачем кидаться из крайности в крайность? Вот я серьезно сейчас. Откуда в людях, идущих к знанию, берется этот вонючий пафос?

— Как откуда? — усмехнулся я, — я маг, а вы все говно. Ты же видел лица всех этих просветленных. Там чаще всего сразу видно, что у них было тяжелое детство, да и в юности заговорами прыщи лечили. Я сам чуть не убился в свое время во всю эту магию, но одно четкое правило выяснил — чем стремнее выглядит человек, тем он сильнее в «знании».

— Да, есть такое. Сам замечал. Мы с тобой конечно, тоже не красавцы и всякие топ-модели за нами не бегают, но тем не менее.

— В итоге магия как таковая стала уделом каких-то юродивых. Как не придешь на семинар по колдовству, а там не крутые чуваки собрались, а паноптикум. И все что им остается — это пускать пыль в глаза другим людям, искусственно возвышать себя среди подобных и награждать себя разными крутыми титулами. Потомственный ведьмак-чародей высшей квалификации снимет порчу, наведет страдание. Старшая жрица самой пречерной тьмы избавит вас от алкоголизма. Всемирный эксперт по внетелесным выходам научит вас осознаваться и ходить в Лимб за алмазами. А все вместе они спасут вас от болезней и финансового кризиса.

— Ага, замечал такое, — Олег гладил бороду и улыбался, — и их слушают. За ними идут. Лаечки там, комментарии. Тебя это нервирует?

— Когда-то да, а сейчас нет, — честно ответил я, — я просто понял, что все это дешевый цирк не нуждающийся в моем внимании. Так что я перестал их смотреть и слушать.

— Пафос помогает им собирать новую паству, но в рамках учения он играет плохую шутку, — Олег налил себе еще чаю, — вот воины Кастанеды. Они с кем воюют? С Орлом? Его невозможно победить, и они это знают. Да и есть ли вообще этот Орел? Может быть, это просто жуткий эгрегор? Тогда с кем воевать? С летунами? Они непобедимы, и опять же их существование под большим вопросом. Вне эгрегора эти звери не существуют.

— Война с самим собой за возможность перестать быть человеком, — ответил я, и Олег чуть чашку не выронил от удивления, но быстро взял себя в руки.

— Ну ты даешь. Хорошо, Серега, согласен. Данила тебя хорошо поднатаскал, но вот какой тогда смысл учения? Зачем воевать с собой? Ты что, дебил? Не можешь договориться по-хорошему?

— Видимо, не все способны вести нормальный диалог даже с самим собой.

— Ну так учиться этому надо. Я вот думаю, что война с самим собой бессмысленна, ровно также как и всеобщая любовь. Все это порождает негатив.

— А как тогда? — не понял я.

— А никак. Вот честно. Вообще никак! Просто перестань делать что-либо с собой и расслабься. Очисти разум, успокойся. Отключись от розетки социума. Вон посмотри на моих ребят. Они-то думают, что уже до хера просветленные, раз собрались в коммуну и мантры могут петь целый день напролет. Да только вот они и шагу не сделали по пути к знанию. Все эти ритуалы, сборища — мишура. Красивая обертка и фикция, под которой может прятаться что угодно, только не путь, — Олег поставил чашу и принялся ковыряться в заварном чайнике.