— Конечно.

Я сбавил скорость, а затем и вовсе остановился, заметив, что на земле появился снег. В воздухе начали падать белые пушистые снежинки. Это нормально? С погодой на этой стороне Петербурга творилось что-то неладное. Позади меня осень, а впереди зима. Такое ощущение, что в каждом квартале своя собственная климатическая обстановка.

— Поехали, — попросила ведьма, — здесь не стоит задерживаться.

Девушка указала на сгорбившегося мужика в грязном тулупе, тащившем что-то продолговатое за собой на санках. Я догадался о его ужасном грузе.

— Они очень голодны, Сергей, и опасны, — сказала Оксана, — иногда их здесь бывает очень много, а некоторые весьма проворные. Давай не будем задерживаться.

Я поехал дальше, а сам понял, что мне сейчас чертовски не по себе. Жутко. Темные тени людей и силуэты жались к домам, а в бездонных пропастях подворотен горели жадные сверкающие точки. И все это происходило в абсолютно мертвой тишине.

— Город переживает все свои кошмары, а их у него было немало, — прошептала мне на ухо девушка, — мы просто находимся в его сне. Представляешь?

— Слишком эзотерично. Это как у индусов. Спит Вишну, и мы ему снимся. Наша жизнь бессмысленна, потому что мы всего лишь спрайты его сна.

— А почему бы и нет? Было бы забавно, если это оказалось бы правдой. Через площадь не надо ехать. Лучше сверни обратно на набережную. «Аврора» уже уплыла далеко вперед.

— Откуда ты знаешь?

— А разве ты ее слышишь? Вот и я о том же.

Я послушался совета ведьмы, проехал немного рядом с тенями несчастных мертвецов, а потом повернул на Зимнюю канавку. Полминуты, и мы снова на набережной. Корабля нигде не было видно. Телепортировался, наверное. В этом странном месте вообще все что угодно может быть, но я не перестаю удивляться новому и радуюсь как ребенок. Будет весело, если «Аврора», например, умеет летать и бомбить город фугасными снарядами.

Вскоре появился и Медный всадник. Он светился золотом сам по себе, так как никакого солнца не было. Рядом с ним высились почерневшие сугробы. Мы остановились неподалеку от него и слезли с мотоцикла. Да, статуя сильно отличалась от оригинала. Конь также стоял на задних ногах, только вот почему-то у него были длинные сложенные крылья. Пегас, не иначе. Сам Петр не носил венок из листьев оливы, как римские императоры. Нет. На его царской голове покоилась шапка. Самая настоящая — подбитая мехом, блестящая и искрящаяся драгоценными камнями. Венец Мономахов. Также сразу бросалось в глаза то, что царь сидел чуть иначе. В реале у него левая рука поднята, а правая покоится у рукояти сабли, а здесь он держит ее в руке и указывает куда-то вперед. Словно командует идти в атаку. На астральных шведов, не иначе.

Гром-камень, на котором стояла статуя, светился слабым зеленоватым цветом, и это меня насторожило. Мы подошли еще ближе к памятнику, и я длинным прыжком перемахнул через кусты и пару сугробов.

— Шапка-то небось дорогая, — брякнул я, засмотревшись на переливающиеся алмазы.

— Только не вздумай дотронуться до нее, — усмехнулась Оксана, — Пете это не понравится, и тогда нам точно хана. Ты на его саблю вторым зрением погляди.

— Не стоит, — сказал Рагни, выскочивший из меня и уже обежавший статую по кругу, — ослепнешь. В ней света больше, чем в катане твоего учителя. Просто представь, сколько народу он иссушил этой саблей.

— Ты прав, — согласился я, — только вот вряд ли это реальный артефакт. Но это не умаляет его силы, конечно. Здесь все немного иначе. Так ведь, царская ты морда?

Вопрос я задал громко, и почувствовал как гул вибраций овладевает моим телом. Вокруг статуи возникли серые всполохи. Рябь реальности. Я такие уже видел. Значит, сейчас точно случится чудо — и оно не заставило себя ждать. Послышались скрип и шорох. Искаженный злобой лик Петра обратился ко мне.

— Ох ты ж! — воскликнул я, — добудились таки. Ну извините. Сами мы нездешние. Вот пришли выказать уважение да на учет встать.

Немигающий взгляд статуи скользил по мне, и я чувствовал легкую тревогу и вибрации в области ног. Оксана рядом со мной внезапно бухнулась на колени, и я захотел сделать то же самое. Ага, Петька-то крутой кусок эгрегора. Ух как силищей своей давит. Слабых размазывает только в путь. У меня было два выхода — сдаться и упасть на колени, либо бороться до упора. Нет, никакой драки не будет. Он просто проверяет меня. Так что это своеобразное испытание на прочность, из которого я могу выйти победителем, хотя бы потому, что я не человек.

— Поклонись ему! — воскликнула Оксана.

— Еще чего. Он что, древний? Я перед ними не пресмыкался, а тут сейчас начну. Это же просто олицетворение эгрегора — искусственный образ, созданный людьми. За ним нет той силы, которая есть у великих иномирцев.

— Он сломает твою волю.

— Вряд ли.

Глаза у статуи внезапно раскрылись, и я увидел два ярких солнца, пытающихся взять меня под контроль. Не выйдет. Я симбионт. Такой гипноз против меня не работает. Ни на каком уровне!

— Ты силен, Царь! — громко сказал я, — и я тебя уважаю, но к чему это мерянье светом? Я другой, но я не враг тебе и твоему городу. Я пришел с миром. И буду поддерживать его. Мы можем стать союзниками.

Лицо Петра вновь изменилось, теперь оно выражало недоумение. Ну да. Кто я такой, чтобы предлагать ему дружбу? Для него я, наверное, как букашка, но не все так просто. Вон как его глаза сияют. Кажется, до него дошло, что я могу быть полезным. Острие сабли указало на меня, а потом царь махнул оружием в сторону Зимнего дворца. Уголки его медных губ раздвинулись в стороны, демонстрируя улыбку. Будем считать, что мы договорились. Затем Петр отвернул голову, и Оксана сумела встать с земли.

Статуя основателя Петербурга замерла, а вибрации пропали. Вот так встреча.

— Черт, как ты смог выстоять перед ним? — спросила ведьма, — никому из моих знакомых это не удавалось! У него такая одуряющая аура подчинения. Просто стоишь и чувствуешь, как тебя накрывает волна раболепия. Ноги сами подкашиваются, и вот ты уже стоишь на коленях. Только великие маги могут противостоять ему. Я слышала, что некоторые из них приходят сюда на посвящение и бросают вызов царю. Проигравшим он сносит голову, и в реале они становятся безумцами.

— Чепуха, — отмахнулся я, — просто я симбионт. На меня не действует все это дерьмо типа гипноза. Кстати, ты видела, что он указал мне на Эрмитаж? Что там?

— Не видела, но там находится музей, однако я бы на твоем месте туда не совалась ни в одиночку, ни с отрядом сновидцев.

— Место силы?

— Поговаривают, что там хранятся артефакты.

— Эммм. Фигня какая-то. Я бывал в Эрмитаже, ходил по этажам, смотрел экспозиции. Никаких артефактов там не было. Хотя в те времена я не умел пользоваться вторым зрением.

— Ты бы и не увидел. Все самое интересное хранится в запасниках, но людям туда хода нет. И здесь ты туда тем более не попадешь. Слишком уж сильная охрана.