Знаешь, я не могу сказать, что о чем-то сделанном или несделанном в своей жизни сильно жалею. Но вот о том, что в момент получения этой премии у меня маловато ума было, иногда досадую. Мы же тогда постоянно гуляли, не просыхали. И все прочее: «Триумф», то, что люди, мягко говоря, не последние в этой стране, стали меня привечать, как-то шло параллельным курсом. Эта награда не стала для меня неким прозрением, после которого я встала на путь истинный. Сейчас понимаю, что, будь я в то время немного другой, наверное, больше бы ценила то, что мне дается. Но все оставалось на втором плане. Меня всегда интересовала в первую очередь я, во вторую – я, в третью – я и в двадцать пятую – тоже я. Не потому что я эгоистка. А как раз наоборот. Бог уберег меня от головокружений по поводу моих успехов. Скорее я всегда думала: как странно, что это происходит со мной! И ещё ощущала робость, понимая, что не могу облажаться перед той же Демидовой, Вознесенским, Богуславской, Спиваковым. Но, в принципе, эта робость сохраняется у меня и сегодня, когда я еду на концерт к обычной публике в Ессентуки или Архангельск».

В своем эссе для журнала «Огонек» зимой 2005-го, вскоре после получения «Триумфа», Диана рассказала о своей робости и радости ещё трогательнее: «…Вечером 21 января у меня подкашивались коленки, когда я выходила на сцену Музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Мне было страшно. Никогда не потеющие ладони поражали таким обилием влаги, что приходилось украдкой вытирать их о брюки (платок для меня с 19 лет – роскошь). Я поднималась по ступенькам и спрашивала себя: «Ну что меня так испугало?»

…Почему же мне было так восхитительно страшно в тот морозный январский вечер? Ответ пришел очень нескоро и очень внезапно – любовь. Ею был пронизан воздух в зале, где проходила церемония. Любовь исходила от людей, сидевших справа от нас: Инны Чуриковой, Владимира Спивакова, Олега Меньшикова. И эти люди, гордость нашего искусства, наша культурная элита, поверили в то, что я делаю?! Я четко осознала, что меня испугала именно любовь, которой не знала все 11 лет, в течение которых пишу. Будто кто-то погладил по голове колючего беспризорника, и последний вдруг неожиданно для самого себя расплакался. Будто кто-то взял меня за руку и прижал ее к своей щеке…»

Диана в Японии

После новогоднего выступления с Певцовым лидер «Снайперов», можно сказать, открыла свою коллекцию творческих альянсов с различными селебрити, которая стабильно пополняется по сей день. Дуэты, клипы, пластинки, кино, телеконкурсы, концертные программы – в каждом пункте этого перечня у Арбениной есть совместные работы с известными артистами, и не только артистами.

В 2005-м она в течение двух февральских вечеров на двух московских площадках (в МХАТе на Тверском бульваре и клубе «Б2» возле булгаковского дома) презентовала с японцем Миядзавой их общий, щедро изданный сингл «Симаута». Апогеем этих концертов смотрелся продолжительный напев «ой-ё» из «Кошки», исполненный Дианой и Кадзуфуми вместе с публикой столь же солидарно, как получается у группы «Чайф» с фонетически похожей фразой из другого хита. «Кошка» под сенью сакуры стала «Koshika». Альбом с таким названием летом того же года свели и выпустили в Японии, а затем в России. Пока развивался сей международный проект, Диане довелось ещё раз посетить самое восточное государство Земли и выступить на нескольких масштабных акциях, включая фестиваль «Фудзи-рок» в городе Ниигата. Дабы лучше представить его значимость, замечу, что фестиваль скоро отметит свое 25-летие, а в том году, когда там сыграли «Ночные Снайперы», хедлайнерами феста были: Coldplay, Foo Fighters, New Order, Fatboy Slim.

Кадзуфуми Миядзава и Диана Арбенина

Обложка альбома «Koshika», вышедшего в Японии

Диана в аэропорту Нарита

«Симаута», сингл с Кадзуфуми

Параллельно с японской затеей Диана вписалась в коллективистский сайд-проект группы «Би-2» – «Нечетный воин». Над альбомом песен, написанных дядей Шуры Би-2 Михаилом Карасевым, потрудились десятка два заметных исполнителей и групп, но стартовую композицию – «Медленная звезда», являвшуюся, по словам Шуры, «знаковой», той, что «познакомит публику с проектом» (а «Нечетный воин» не ограничился одной серией и растянулся на десятилетие), доверили дуэту Арбениной и Левы Би-2. Таким образом, теплые отношения Дианы и Шуры перетекли в созидательную фазу. Это примечательный момент. В разное время я слышал от Дианы слова о том, что она весьма дистанцирована от подавляющего большинства своих коллег. Тесной дружбы ни с кем из них не сложилось. Да она ее и не ищет. Живет почти по стихотворению Бродского – «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку…». Но вот с Шурой Би-2 получилось иначе. «Он ко мне очень по-братски отнесся, – говорит Арбенина. – Шура, пожалуй, единственный, кто меня нежно и классно принял. До того, как у каждого из нас появились семьи, дети, мы с ним плотно дружили. И это были лихие гульбища. Поскольку Шура парень предприимчивый, в какой-то момент он, видимо, понял, что со мной интересно не только пообщаться, но и посотрудничать. После «Нечетного воина» он предложил: «Подруга, давай запишем альбом». А я от него сбегала. Представляешь, у меня не хватало времени, чтобы заниматься своим основным делом. Я постоянно где-то тусила. О чем говорить, если мы решили сделать с ним дуэтом песню «Кукуруза», пришли в студию, и только тут выяснилось, что она не дописана. Я, как обычно в тот период, веселая, встала к микрофону, спела первый куплет, второй, а дальше смотрю на лист на пюпитре – музыка есть, а слова закончились. Шура сказал: так ты же обещала сюда текст дописать. А я совершенно об этом забыла и удивленно спросила: да, разве? При этом мне стало стыдно. Я вообще стыдливая, меня в таких ситуациях смутить легко. Но я все же собралась и заявила: не вопрос, сейчас напишу. И быстро сочинила еще куплет.