Ни уныние, ни шоу-бизнес Арбенину в конце «нулевых» не съели. Растрачиваясь на сторонние проекты, эстрадные всплески и парадные концертные «солянки», она все равно сберегала «снайперский» индивидуализм и непрерывно строила собственный мир. В нем было много тревоги, предчувствия чего-то важного, что случится позже, и никакой апатии. А «Ночные Снайперы» перешагнули в этот период своё пятнадцатилетие.

В преддверии весенне-юношеской (хотя по рок-н-ролльным критериям – уже вполне солидной) «снайперской» даты Диана представила народу свою новую книгу «песен, антипесен и прозы» – «Дезертир сна» и сыграла поздней осенью акустический концерт «Ловушка для пчёл» в ставшем почти домашним для «Снайперов» МХАТе им. Горького. Помимо группы, на мхатовской сцене с Арбениной были манекены в желтых футболках, которые она по ходу действа расписывала из пульверизатора. Она умело сплетала в единое действо свои всполохи страсти и непрекращающуюся борьбу с внутренними демонами. «Не сгину/Не дам себе слабость/Не сгину/Не дам себе слабость…» заклинала Диана почти в прологе концерта, в своей премьерной, вполне ритм-энд-блюзовой композиции. Здесь же звучали и те вещи, которые через полтора года вошли в следующий альбом «НС» – «Армия2009». Вообще, чувствовалась все возрастающая арбенинская уверенность в формате моноспектакля. Лидер «Снайперов» в «Ловушке для пчёл» точно примеривалась к ближайшим своим театрально-акустическим перфомансам: в двух МХАТах (на Тверском и в Камергерском), в столичном Доме музыки, в питерском мюзик-холле. Эти события состоялись в 2008–2009 годах. Тогда же к удовольствию коллекционеров «снайперских» раритетов появился на виниле альбом «Канарский» (2008) – почти два десятка треков из «девяностых», где Диана и Светлана были вместе. Их песни в то время приглянулись эмигрировавшему в США выпускнику МГУ, программисту Александру Канарскому. От доброты душевной и симпатии к двум талантливым девушкам Канарский не только финансировал первую студийную запись «Снайперов», но и создал им первый «официальный» сайт, а ещё подарил Диане гитару Fender, а Свете – электроскрипку. Альбом, записанный при поддержке мецената-айтишника, все как-то не удавалось официально издать. Постепенно те песни, созданные в конце прошлого тысячелетия, от «Юнкерской» до «Россия, 37-й», уже разлетелись по другим дискам. Однако просто так слить в архив историческую студийную сессию «снайперского» дуэта было бы расточительно и неблагодарно. Нашелся удачный вариант – издать к 15-летию «НС» коллекционный винил. Разумеется, его выход всколыхнул разговоры о «примирении» Дианы и Светы, о возможном восстановлении «Снайперов» в оригинальном виде и т. п. Но то были просто фантазии фанатов и прессы.

Диана в США

Альбом «Канарский», 2008

«Как-то ни шатко ни валко наши отношения с Сургановой восстановились. Но отнюдь не в прежнем виде, – говорит Арбенина. – Просто мы опять стали поздравлять друга друга с днями рождения или какими-то важными датами. Например, она прислала мне эсэмэску к очередной годовщине нашего знакомства, а я ответила, что сижу, уплетаю большой, 12-дюймовый блин за ее здоровье. И когда решили издать «Канарского», я позвонила ей уточнить: «Ты не против? – Нет. – Отлично, до свидания». Вот такое приблизительно общение. А шумиху о нашем «воссоединении» в связи с выпуском «Канарского» устроили исключительно поклонники и журналисты».

Лето 2008-го «Ночные Снайперы» открыли «Акустическим романом» все в том же «доронинском» МХАТе. Басист Дмитрий Максимов отметился там и с контрабасом. Чуть позже данный инструмент в его руках станет одним из поводов для спонтанного арбенинского бунта после «снайперского» акустического выступления в другом московском академическом зале. Но пока все шло плавно и поэтично. Диана читала фрагменты из «Дезертира сна», вытаскивала песни из каждого «снайперского» периода (юбилейный год все-таки) и добавляла к ним номера, напоминающие мелодекламацию. В Арбениной пламенел поэтический театр. Свою лепту в это состояние, наверное, добавляла и развивавшаяся дружба Дианы с Чулпан Хаматовой, и постепенно обретаемая ею, скажем так, душевная зрелость, за которой вскоре последовало материнство.

Увертюра нового тысячелетия потихоньку завершалась, и я поинтересовался у Дианы, нашла ли она для себя в «нулевых» близких по духу писателей, музыкантов или осталась привержена тем, кого полюбила в юности? Она сказала: «В литературе я – консерватор. Но не замшелый. Не то что «раньше все было лучше, и сахар слаще». Тем не менее в современной российской прозе, кроме Дмитрия Быкова и Михаила Шишкина, не назову больше никого, кто бы меня сильно заинтересовал, тем более – потряс. В мировой – Милан Кундера. Он просто ошеломил, когда я стала в 2000-м читать его произведения, особенно «Бессмертие».

В поэзии для меня Бродский по-прежнему вне досягаемости. А вот с музыкой – другая история. Она развивается очень мощно и в мире, и во мне. Появляется много яркого, не похожего на то, что было раньше. Я стараюсь себя постоянно образовывать в музыкальном плане, внимательнее отношусь к некоторым стилям. Допустим, джаз я когда-то вообще не знала и не воспринимала. А теперь я в нём купаюсь. Эта музыка практически всегда звучит в моей машине, под нее легко думается.

Если говорить про музыкальные ориентиры, естественно, в свое время всем снесло крышу от Radiohead. Мне кажется, русские рокеры вообще практически помешались на Томе Йорке. И до сих некоторые из этого состояния не вышли. Хотя по большому счету Radiohead сделали один феерический альбом, а далее ушли во что-то бессознательное, в такой конкретный андеграунд. Это уже совсем другая музыка – на любителя. Но тут же появилась группа Muse. Помню, сначала многие говорили: есть уже Radiohead, а Muse никогда им не станет. А мы с Земфирой в 2002-м встретились на втором российском выступлении Muse в СК «Крылатское» и думали: причем тут вообще Radiohead? Это совершенно разные группы, с разным подходом к студийной и сценической работе. И Muse мне ближе…»