пики обычно попадали в новости. Этим видом спорта занимались известные люди из разных социальных групп. Математик Б. Н. Делоне, заядлый альпинист, стал одним из руководителей секции альпинизма Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорта. М. П. Преображенская, неутомимая путешественница, ученая и первая русская альпинистка, в возрасте 64 лет сняла первый советский фильм об альпинизме; за свою почти семидесятилетнюю жизнь она совершила одиннадцать восхождений на труднейшую гору Казбек. Крыленко, возглавлявший Общество пролетарского туризма, а затем ОПТЭ, был в то же время народным комиссаром юстиции. Он заслужил уважение энтузиастов туризма после восхождений на горы Кавказа и исследовательских экспедиций на Памире. «Пролетарские туристы» дали возможность испытать себя в горах «сынам рабочего класса» – в отличие от представителей буржуазии, стремившихся таким образом сбежать от повседневной жизни, последние делали это, «чтобы закалять свою волю, учиться подчинять ее интересам коллектива, набраться новых сил, впечатлений и, вернувшись в свой рабочий коллектив, быть способным отдать ему гораздо больше сил…». К 1938 году альпинизм сделался самым «модным» видом туризма, фабричные профорганизации и спортивные клубы выделяли все больше средств на собственные альпинистские базы. В том же 1938 году организованные восхождения совершили более 20 000 человек, по сравнению с 4000 в 1934-м. Тем, кто однажды попробовал заниматься альпинизмом, было трудно практиковать иные виды туризма: в 1940 году два студента университета дали себе слово, что оставят карабканье по склонам и совершат нетрудную велопрогулку по Кавказу, но, оказавшись там, заболели горами, бросили свои велосипеды и поступили инструкторами-добровольцами в альпинистский лагерь [Maurer 2006; Maurer 2010][109].

Спортивные клубы и добровольные спортивные общества, создававшиеся при местных профорганизациях, на предприятиях, в образовательных учреждениях, должны были стать связующим звеном между ТЭУ и комитетами физической культуры, развивая самодеятельный туризм. Однако они больше интересовались командными видами спорта (такими, как футбол), с большой неохотой создавали туристические секции и выделяли смехотворные суммы на закупку туристского снаряжения – велосипедов, лыжных палок и т. д. Только альпинизм имел шансы на поддержку[110].

Пролетарский туризм, задуманный его основателями-комсомольцами как массовое движение молодых энтузиастов, во второй половине 1930-х годов, похоже, утратил свой динамизм. ОПТЭ распустили за неспособность обеспечить должное развитие туризма, однако все, что было независимого, активного, пролетарского в туризме, продолжало чахнуть под двойной опекой профсоюзов и комитетов физической культуры. В марте 1937 года «Правда» напечатала письмо нескольких туристов под заголовком «Кто отвечает за туризм?», дав начало дискуссии, полной жалоб. При ОПТЭ развитием самодеятельного туризма занимались тридцать платных консультантов в крупнейших городах СССР, оказывавших помощь туристам, и несколько тысяч активистов. ТЭУ содержало только двадцать консультантов, а из-за прекращения деятельности ячеек на предприятиях начинающие туристы не могли получить ни поддержки, ни обучения. Остановилась публикация справочной литературы для самодеятельных туристов. Ядро, состоявшее из активистов, перестало существовать, новосозданное ТЭУ направило все усилия на организацию дорогостоящих и прибыльных групповых туров по традиционным маршрутам: пролетарии в своей массе потеряли возможность заниматься самодеятельным туризмом, полезным для здоровья и саморазвития[111].

В ответ «Правда» созвала в своей редакции встречу с участием ведущих должностных лиц, отвечавших за вопросы туризма, и активистов[112]. ВЦСПС согласился изменить свой подход и уделять больше внимания самодеятельному туризму; Всесоюзный комитет по делам физической культуры и спорта пообещал создать новую секцию для подготовки инструкторов по туризму. И все же начинающие самодеятельные туристы почти не получали поддержки: еще в 1939 году ТЭУ оставалось безразличным к туризму, а в 1940 году передало всю ответственность за развитие альпинизма физкультурным секциям профсоюзов. Кроме того, было решено, что фонды социального страхования должны использоваться для финансирования только организованных групповых турпоездок, а не самодеятельного туризма или инструктажа[113].

Сторонники «чистого» туризма ощущали пренебрежение к себе со стороны профсоюзных чиновников, отвечавших за туризм, и считали, что ежедневные издания замалчивают их проблемы – но зато в их руках находился журнал «На суше и на море». В нем можно было встретить вдохновенные рассказы о путешествиях групп самодеятельных туристов, приключенческие повести, заметки о поездках, описания интересных маршрутов в дальних уголках Советского Союза, регулярные колонки о способах совершения турпоездок. Публиковались также подробные схемы изготовления рюкзаков, палаток, байдарок. В отсутствие другой справочной литературы, «На суше и на море» сделался учебником для самодеятельных туристов. Журнал помещал сведения о деятельности местных туристических организаций, спортивных обществ и групп активистов. В позднесоветские времена о нем вспоминали с теплотой: «На суше и на море» был своего рода окном в бескрайний мир, который не ограничивался Советским Союзом. И все же в 1930-е годы журнал нередко оказывался «на волосок от гибели» – противники самодеятельного туризма постоянно добивались его закрытия[114].

Эти «пуристы» отрицательно относились к коммерческой стороне советского туризма и предпочтению, которое оказывалось организованным групповым поездкам, заняв эту позицию с самого начала, когда Общество пролетарского туризма повело борьбу с «Совтуром». Но так называемый «оперативно-экскурсионный уклон» был популярным и прибыльным делом. Средства, полученные от продажи путевок на групповые туры, были основным источником дохода для ОПТЭ, а затем для ТЭУ Руководство и члены профсоюзов предпочитали приобретать такие путевки, а не организовывать турпоездки самостоятельно. Критики ТЭУ замечали: «Туристско-экскурсионное управление ВЦСПС превратилось в лавочку по продаже путевок по маршрутам, занималось фактически только “коммерческим туризмом”», но требовали, чтобы Управление эффективно вело свою деятельность. Осуждая коммерческий уклон, они признавали в то же время, что лишь экономическая эффективность и прибыльность способны сделать туризм доступным для широких масс пролетариев[115].

Коммерческая сторона советского туризма

ТЭУ и активисты предпочитали считать, что не занимаются коммерческой деятельностью, однако товары и услуги, которые они собирались поставлять, требовали коммерческого подхода к делу, и экономика туризма оставалась большой проблемой в Советском Союзе 1930-х годов. Советская туристическая индустрия – по своей сути ориентированная на услуги и потребление – появилась в те времена, когда экономическим приоритетом было сооружение гигантских заводов, гидроэлектростанций и железных дорог. Одновременно уничтожались остатки мелкого частного сектора, занимавшегося оказанием услуг. ОПТЭ, а затем и ТЭУ были вынуждены создавать с нуля индустрию услуг, включавших размещение, питание, предоставление специального оборудования, перевозки – и для всего этого требовался квалифицированный персонал. Отрасль должна была быть рентабельной, но при этом не могла работать на коммерческой основе. Требовалось предоставлять услуги, оцениваемые по их качеству, в экономике, где все определялось количеством. Столкнувшись с этими противоречиями и не имея к тому же нужного опыта, чиновники от туризма не смогли обеспечить эффективную конкуренцию с досуговой отраслью в сфере оздоровительного отдыха.

Размещение