– Ты прав, ничем, – согласилась Инна. – Просто не хочу его бросать. К тому же, если с ним что-нибудь случится…

Следующие слова девушка произнесла про себя: «То следующей жертвой этих существ стану я». Судя по взгляду Клода, он подумал о том же самом.

Пока подруга находилась рядом с ней, Мизуки могла вполне спокойно ждать, но оказавшись в одиночестве (ловящий на кухне глюки Рави не в счет) она почувствовала, как что-то внутри нее принуждает к действию. Выйдя на улицу, она принялась мерить шагами двор. Холодный ветер дул ей в лицо, но это не остудило ее пыл, а словно наоборот, заставило ее ходить еще более нервно.

Какое-то время Мизуки совершала эти бесполезные движения, сжимая руки в кулаки. Ей показалось, что прошла целая вечность. Откидывая пряди черных волос с лица, она продолжала оглядываться по сторонам. Все казалось таким мирным. Но вдруг по ее коже пробежала дрожь. Мизуки резко остановилась и осмотрелась, но скалы не было нигде видно. А потом, следуя какому-то странному зову интуиции, она подняла голову вверх.

Серое нагромождение неровного каменного материала висело в воздухе, как какой-то гигантский летучий монстр. Неподвижная скала бросала тени на город, но никто из случайных прохожих, казалось, ее не замечал. Мизуки не могла понять, как этот предмет очутился в небе, возможно, это и в самом деле был космический корабль, но времени поразмыслить над этим у нее не было. Из скалы появился луч красного света, и он был направлен в сторону какого-то здания Фориса. Мизуки сразу поняла, что сейчас произойдет еще какая-то катастрофа.

И девушка забыла о том, что должна была постараться связаться с Инной и рассказать ей о том, что происходит. Мизуки не могла рассуждать здраво в такой ситуации, а потому просто бросилась бежать в ту сторону, куда указывал луч. Она даже не потрудилась взять ховерборд, хотя на нем было бы быстрее. Мизуки бежала по затемненной дороге так, как будто от этого зависела ее жизнь, налетая на идущих по своим делам людей. Девушка совершенно не думала о том, что таким поведением может привлечь внимание. Она была уверена в том, что сможет отбиться, даже если на нее набросится сразу десяток санитаров.

Но оказалось, что бояться ей следует не санитаров.

Внезапно прямо у нее на пути появился ряд очень высоких людей в длинных черных плащах, скрывающих лица капюшонами. Мизуки резко притормозила. В голове стразу всплыл рассказ Инны о капюшонах, которые встретились ей в парке. Сердце быстро застучало, но Мизуки приказала себе не поддаваться панике. Остановившись и вскинув голову вверх, она спросила:

– Кто вы такие?

Но капюшоны не спешили в подробностях расписывать план их действий. Они довольно быстро взяли ее в круг, а потом принялись шептать своими жуткими голосами:

– Непредсказуемая, упрямая, импульсивная… она несет угрозу.

Мизуки сразу поняла, что говорят они о ней.

– Я не знаю, зачем вы вообще пришли на нашу планету, но очевидно, что ваши намерения отнюдь не добрые. Я требую, чтобы вы вернули Павла Рябинина вместе с его прибором и оставили нас всех в покое! – воскликнула девушка.

Но капюшоны лишь рассмеялись. Их голоса эхом отдавались у нее в голове, звуча как будто где-то внутри ее тела. Мизуки нервно оглядывалась, ища возможность сбежать, но инопланетяне создали довольно плотный круг, который не мог видеть никто, кроме нее. Она была так беззащитна перед ними. Они могли сделать с ней все, что угодно.

Но капюшоны не спешили нападать, даже если имели такую цель. Хоть их лиц и не было видно, они определенно ее рассматривали. Мизуки уже начала подумывать о том, чтобы попытаться пробиться через их ряды, как вдруг инопланетяне заговорили снова:

– Она смелая… и у нее большой опыт приема соммелиса…, – шелестящие, свистящие голоса проникали в самую глубь ее души, как будто видя ее насквозь. – Мы возьмем ее с собой…

Тут Мизуки похолодела, хотя, казалось бы, куда больше.

– Что значит – с собой? – спросила она, но ей никто не ответил.

Скала над ней неожиданно загудела, а капюшоны запустили руки в карманы своих плащей и вытащили из них какие-то приборы, похожие на описываемую Инной сферу. Мизуки тут же накрыл такой сильный аромат соммелиса, что она не смогла удержаться, чтобы не начать вдыхать его полной грудью. И тогда это началось.

В первые годы приема отвара из этого растения Мизуки, как правило, засыпала, и видела странные, но прекрасные сны. Однако чем больше проходило времени, тем чаще лекарство вместо седативного давало галлюциногенный эффект. Поэтому Мизуки была привычна к тому, что у нее частенько двоилось и троилось в глазах, что порой она видела себя как будто со стороны, что иногда перед ней ходили животные диковинных форм, а все ощущения становились острее. Девушка стала использовать все это для вдохновения и рисовала неплохие картины. Но проблема в том, что сейчас такое состояние только помешает ей выбраться из ситуации, в которой она оказалась.

Количество капюшонов увеличилось, хотя Мизуки знала, что это всего лишь галлюцинации. Рядом с ней стояло несколько копий ее самой. По воздуху летали птицы лилового цвета со странными изогнутыми клювами. Реальность перестала существовать.

И в этот момент скала испустила еще один луч. На этот раз он был синего цвета и падал прямо на нее. Мизуки ощутила легкое покалывание во всем теле. Картинка перед глазами размылась, все звуки исчезли, и девушка словно бы очутилась в темноте. Трудно было сказать, сколько это длилось – секунду, минуту, час, день или даже больше. Мизуки не могла пошевелиться, не могла открыть рта и закричать, чтобы выпустить на волю тот ужас, который окутал ее в это мгновение… Ей казалось, что она ощущает каждый атом своего тела, и что эти атомы хотят убежать… И тут все закончилось.

Девушка стояла посреди огромного зала с тусклым освещением. Серебристые стены, ряды однообразных стульев с жесткими сиденьями, вдалеке виднелся длинный стол, уставленный блестящей посудой… Здесь никого не было. Ее куда-то переместили… Но куда? Зачем? И, самое главное, как ей теперь отсюда выбраться?

Из дальнего конца зала донеслись шаги.

Глава 11

Мареку Новаку повезло. Когда в НИИ произошло массовое отравление, он вышел прогуляться, в результате чего он не оказался заперт на карантине. У него неожиданно образовался свободный день, и он отправился бродить по городу, после чего стал свидетелем нового происшествия. Увидев обвал дома Кроссмана, Марек Новак расплылся в широкой улыбке.