Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Но самое замечательное из произведений бедного столяра – это трофей на голове статуэтки, служащий, так сказать, графическим изображением песенки, не знаю, им ли самим сочиненной, или только заимствованной из какого-нибудь сборника народных песен. Каждому куплету песенки соответствует особое символическое изображение. Для первой строфы, например, яд представлен в виде чаши, тут же нарисована и пара кинжалов; саркофаг или ящик с крышкой служит эмблемой слов окончить жизнь и гроба: любовь олицетворяется двумя букетиками цветов. Вот перевод этой песенки, воспроизведенной профессором Ломброзо по рукописи автора.
БУДУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ
Песенка
Яд я теперь для себя приготовил,
Пару кинжалов держу у груди,
С жизнью расстаться я сильно желаю,
С жизнью печали и мрачной тоски.
Буду любить тебя даже за гробом,
Даже и мертвый все буду любить.
Колокол мерно тогда зазвучит,
Смерть всем мою возвещая;
Звон погребальный к тебе долетит,
Станешь ему ты внимать, дорогая.
Буду любить тебя даже за гробом,
Даже и мертвый все буду любить.
Мимо тебя пронесут до могилы
Прах мой в сопутствии пестрой толпы;
Дряхлый священник, взобравшись на вилы,
Вечную память тогда пропоет.
Буду любить тебя даже за гробом,
Даже и мертвый все буду любить.
Для второй строфы под изображением колокола помещены две скрещенные трубы как олицетворение похоронного звона; пестрая толпа третьей строфы и священник, или, скорее, шляпа священника, тоже не забыты, так что для полноты картины недостает только вил. Нужно заметить, что нож и вилка – любимые орудия больного: изображение их служит эмблемой того, что он ест и пьет, находясь в неволе «на галерах», по его выражению, и потому он всегда носит эти орудия, сделанные им самим из дерева, в петлице своего платья или на шапке».
Здесь уместно будет еще раз напомнить, что дикари записывают свои легенды именно таким способом, т. е. рисунки перемежаются со стихами.
Подобное изобилие эмблем затемняет иногда смысл картин самых даровитых художников, страдающих галлюцинациями.
5) У некоторых, хотя и немногих, душевнобольных появляется, по замечанию Тозелли, странная склонность к рисованию арабесок и орнаментов почти геометрически правильной формы, но в то же время чрезвычайно изящных; впрочем, особенность такого рода обнаруживают только мономаньяки, у безумных же и маньяков преобладает хаотический беспорядок, правда, иногда тоже не лишенный изящества, как это доказывает присланная мне Монти картинка, нарисованная сумасшедшим, с изображением какого-то здания, составленным из тысячи мельчайших завитков, красиво перепутанных между собой на всевозможные лады.
6) Далее, у многих, в особенности у эротоманьяков, паралитиков и безумных, рисунки и поэтические произведения отличаются полнейшей непристойностью; так, один душевнобольной столяр вырезал на углах своей мебели и на верхушках деревьев мужские половые органы, что, впрочем, опять-таки напоминает скульптуру дикарей и древних народов, в которой половые органы встречаются повсюду. Другой, капитан из Генуи, постоянно рисовал неприличные сцены.
Иногда такие художники стараются замаскировать циничность своих рисунков и объяснить ее мнимыми требованиями самого искусства, как, например, больной, воображавший, что изображает картину Страшного суда, или патер, который рисовал обнаженные фигуры и потом затушевывал их так искусно, что детородные органы, груди и пр. выделялись совершенно ясно, и на упреки в непристойности возражал, что ее находят лишь люди, враждебно относящиеся к его рисункам. Этот же самый субъект часто изображал группу из трех лиц – женщину в объятиях двоих мужчин, из которых один был в шляпе патера (Раджи).
Маньяк М., писавший иногда, как мы уже видели, такие прелестные стихотворения, иллюстрировал их множеством рисунков с изображениями каких-то фантастических животных, монахов или женщин и придавал им всем самые неприличные позы.
У некоторых, именно у паралитиков, цинизм проявлялся еще более открыто. Так, я помню одного старика, который рисовал женские половые органы и писал самые непристойные двустишия в заголовках писем к своей жене. Любопытное явление представляли также два живописца, один из Турина, другой из Реджо, страдавшие манией величия: у обоих было стремление к содомскому греху, основанное на той безумной идее, что они – боги, властители мира, создаваемого ими тем же способом, как птицы несут яйца. Один из них, обладавший замечательным талантом, даже изобразил себя на картине, писанной красками, в момент подобного создания мира, совершенно голым, посреди женщин и различных символов своего могущества. Эта чудовищная картина воспроизводит перед нами древнее изображение божества египтян Птифалло{Эта чудовищная картина воспроизводит перед нами древнее изображение божества египтян, Птифалло… – Сложно предположить, какое именно египетское божество скрывается по воле автора за столь нескромным прозвищем (фр. Petitefalios — маленький фаллос). Упоминание о творении мира из яйца заставляет вспомнить о птице Великий Гоготун, которая снесла мировое яйцо на поднявшемся из водного хаоса холме. Из этого яйца вышло солнце, то есть солнечный бог Ра; возможно, «маленький фаллос», упоминаемый Ломброзо, есть столб-обелиск Бен-Бен, один из символов Ра. Возможно также, что имеется в виду бог плодородия Осирис или божество-демиург Хнум.} и отчасти служит объяснением происхождения этого мифа.
7) Общую черту большей части произведений сумасшедших составляет их бесполезность, ненужность для самих авторов, что вполне подтверждается изречением Гекарта: «Трудиться над созданием ни к чему не пригодных вещей – занятие, свойственное только сумасшедшим». Так, одна женщина, страдавшая манией преследования, работала по целым годам, прелестно разрисовывая хрупкие яйца и лимоны, но, по-видимому, без всякой цели, потому что всегда тщательно прятала свои произведения, так что даже мне, которого она считала своим лучшим другом, удалось увидеть их только после ее смерти. В том же роде был и труд того больного, который сшил себе только один сапог, о чем мы говорили раньше. Можно подумать, что сумасшедшие, подобно гениальным артистам, тоже придерживаются теории искусства для искусства, только в извращенном смысле.
8) Иногда сумасшедшие создают и чрезвычайно полезные вещи, но совершенно непригодные для них лично, и притом не по той специальности, какой они прежде занимались. Например, один помешавшийся интендантский чиновник придумал и сделал модель кровати для беснующихся больных, до того практичной, что, по-моему, кровать эту следовало бы ввести в употребление; двое других чиновников сообща делали прехорошенькие, покрытые резьбой спичечницы из бычьих костей, хотя не могли извлечь никакой пользы из этой работы, потому что отказывались продавать свои произведения. Впрочем, мне случалось видеть и много исключений из этого правила: так, меланхолик, страдавший манией убийства и самоубийства, устроил себе из
