После отставки большинство мировых лидеров только комментируют политику своих преемников. Хотя неутомимый Билл Клинтон, например, участвовал в организации предвыборных кампаний кандидатов от своей партии и особенно активно помогал в этом жене. Горбачев делал намного больше. Он председательствовал на многих конференциях и выступал редактором большого количества публикаций, спонсированных его Фондом, которые часто затрагивали вопросы российской политики времен его правления и последующих лет. После небольшого перерыва в начале 1992 года он вернулся к политической деятельности и обрушился с резкой критикой на режим Ельцина, периодически обозначая свою позицию в различных интервью и на пресс-конференциях. В 1996 году он даже баллотировался на пост президента России. Его соперниками были Борис Ельцин и лидер Коммунистической партии Геннадий Зюганов. Затем он создал Социал-демократическую партию России и некоторое время ему удавалось удерживать ее от распада.

Желая продемонстрировать, что наступили новые времена, Ельцин не арестовывал Горбачева и не отправлял в ссылку, но безжалостно его преследовал и успокоился, только когда Горбачев с треском проиграл президентские выборы 1996 года, продемонстрировав, что не представляет серьезной политической угрозы. Горбачев поддержал Владимира Путина в борьбе за пост президента, поскольку считал его программу “антиельцинской”, однако на смену “медовому месяцу” пришли холод и взаимное недовольство.

При этом нельзя сказать, что после отставки жизнь Горбачева состояла лишь из проблем, гонений и критики. Освободившись от бремени власти, он смог расслабиться, начал ходить в театры, смотреть фильмы и путешествовать, проводя треть года за границей, где его радушно встречали как человека, который спас свою страну от тоталитаризма, закончил холодную войну и снял угрозу ядерной катастрофы. Попутно Горбачев успевал посещать достопримечательности и впитывать в себя звуки и запахи зарубежных стран. Со временем он стал мягче относиться к себе и своей миссии, хотя не перестал защищать перестройку и идею “нового мышления”. Однако он признал, что совершил несколько тактических ошибок, и даже согласился, что на построение демократии в России потребуются десятилетия, а не несколько лет, как он изначально надеялся. Подобная переоценка прошлого указывала на напряженные отношения между Горбачевым и преемниками. Он утверждал, что Ельцин практически разрушил страну, в то время как Путину ставил в заслугу ее спасение, пусть и достигнутое при помощи авторитарных методов.

Лучшей частью постпрезидентской жизни Горбачева была возможность проводить больше времени с любимой женой и родными.

Труднее всего бывшему генсеку и его жене было в первые месяцы после его отставки. Им разрешили приватизировать тесную служебную квартиру на улице Косыгина, в которой чета никогда и не жила. Их заставили освободить роскошную президентскую дачу, при этом служебного транспорта не предоставили, поэтому вещи Горбачевых перевозили на собственных машинах их охранники. В результате они поселились в более скромном доме, где прежде жили они, а после – Борис Ельцин[2180]. Дача располагалась на Рублевском шоссе у Москвы-реки и занимала территорию в 4 гектара, большая часть которой была засажена деревьями. Однако сам дом, по словам Горбачева, был заброшенным и ветхим. Дочь Горбачева Ирина позднее расскажет, что власти и пальцем о палец не ударили, чтобы его отремонтировать, а Раиса Максимовна отказывалась унижаться, просить о помощи и ворчала, что пусть лучше все рассыплется на части, хотя предыдущие их дома она содержала в идеальном порядке и гордилась этим. Ирина Вирганская вспоминает: “После папиной отставки у нас замолчали телефоны. Ну замолчали и замолчали… Просто отсеклись какие-то люди. Близкие в том числе”. Среди немногочисленных гостей Горбачевых были Александр Яковлев и Егор Яковлев с женами. Впоследствии они рассказывали, как сильно удивились тому, в какой изоляции жила семья экс-президента. Телефон молчал, и сама резиденция, казалось, была отрезана от всего мира – к дому вела только одна длинная и хорошо охраняемая дорога. В прошлом Горбачевы оберегали свою частную жизнь, а теперь тяготились мучительным одиночеством. Раиса Максимовна часто вспоминала Форос и называла время, проведенное в заключении, “нравственной Голгофой”. Позднее она призналась: “Мысли о том, что мы пережили за эти годы, меня мучают постоянно”[2181].

Раиса Максимовна всегда хотела, чтобы семья была рядом, и в 1978 году Ирина и ее муж Анатолий, переехав из Ставрополя в Москву, поселились вместе с Горбачевыми на даче – своего жилья у них не было. Затем у пары родилась дочь Ксения, и они переместились в городскую квартиру, которая полагалась Горбачеву по должности, но в которой он редко бывал. Ирина помнит, что мать была категорически против их переезда. После 1991 года “она была совершенно не защищена эмоционально. Абсолютно. Может быть, поэтому она хотела, чтобы я всю жизнь вот была с ней. Я у нее как этот… ну, отдушина, прокладка. Она же не могла все время на него. Она его жалела, любила, ей надо было вот это все обговаривать, сбрасывать. Ну и с кем? Со мной. А кому еще? Потому что все остальные – это посторонние люди. Они будут по-своему интерпретировать, еще что”[2182].

Чтобы не впасть в депрессию, Горбачев с головой ушел в работу. Необходимо было официально зарегистрировать Фонд и набрать сотрудников. Первыми вице-президентами были назначены Александр Яковлев и Григорий Ревенко, который работал последним руководителем аппарата президента при Горбачеве. Места в штате также получили его давние единомышленники Вадим Медведев, Анатолий Черняев и Георгий Шахназаров. Фонд был основан как неправительственная организация, независимый “мозговой центр”, однако со временем, как заметил Шахназаров, за ним закрепилась “репутация если не политической, то, по крайней мере, интеллектуальной оппозиции режиму”[2183]. И действительно цели Фонда в том виде, в каком их впоследствии сформулировал Горбачев, сложно было назвать аполитичными: провести анализ и опубликовать материалы по истории демократизации СССР во время перестройки, “очищать эту историю от домыслов, наветов и фальсификаций”, следить за эволюцией постсоветской России и предлагать альтернативные пути ее развития, а также изучать международные и глобальные процессы[2184].