Хряк кашлянул и сплюнул:

— Ты вроде хак не х'ешь суп, кореш? Жаль х'его тратить.

Он отодвинул свою миску:

— Ты можешь взять его, если дашь Ореву пару кусочков. Я сыт. У тебя есть хлеб, Хряк?

— Нет, кореш. Чо нащет тя?

— Я отрежу тебе немного. Это будет восхитительно — окунуть его в этот превосходный суп, я уверен.

— На кухне есть горячий, — вставила Пижма, — а в большой миске должно быть горячее, чем у тебя. Позволь мне подогреть тебе, Хряк.

— Я знаю, Рог, — сказал Гончая, — что мы не ответили на твой вопрос, но мы рассказали тебе все, что помним.

— Вы не знаете, что стало с Шелком после того, как его свергли?

Гончая пожал плечами:

— Не думаю, что его убили или бросили в ямы. Мой отец обязательно рассказал бы об этом.

— Люди рассказывают истории, — рискнула Пижма, — ты же знаешь, как это бывает. Кто-то видел его где-то на рынке, или что они живут в городе под новыми именами, Шелк и его жена. Или он ходит переодетый, помогая людям. Многие думают, что он ушел из Витка. Они говорят, он всегда хотел этого.

Кивнув самому себе, он передал два толстых ломтя хлеба Хряку, который сказал:

— Спасибо, кореш.

Гончая зевнул:

— Я его видел. Я должен сказать тебе это, Рог. Мой отец думал, что он замечательный, поэтому, когда он пришел сюда, мой отец поднял меня, чтобы я мог лучше его рассмотреть. Они также продавали его изображения, и какое-то время одно висело у нас над камином. Наверное, оно все еще на чердаке.

— Боюсь, мы не пускаем вас с женой в постель.

Пижма улыбнулась:

— Все равно уже почти утро.

Гончая поддержал ее:

— Мы спали, когда вы постучали. Когда солнце становится темным, мы больше ничего не можем сделать.

— Свечи очень дорогие, — объяснила Пижма, — и масло для ламп тоже. Раньше мы их продавали...

— Масло мы все еще продаем, но сейчас оно стоит дорого.

— Уже кончилось, дорогой. Вчера Ладонь купил последнее.

— Я постараюсь раздобыть еще, когда завтра поеду в город. Я все равно собирался поискать свечи. Вы двое собираетесь туда?

— Мы х'идем? Мы х'идем! Найти мне зенки. Верно, кореш?

— Да. Чтобы найти глаза для Хряка и для моего друга, майтеры Мрамор. Я как раз собирался рассказать вам о ней минуту назад. Она хэм. Я полагаю, что осталось еще несколько хэмов?

Гончая кивнул:

— Очень мало.

— Ее глаза перестали работать, и я хотел бы найти новые, если смогу. Я собирался сказать, что, когда эти пятеро пришли ко мне и Крапиве, они сделали это потому, что мы знали патеру Шелка лучше, чем кто-либо другой на Синей. Единственное исключение — майтера Мрамор, которая знала его лучше, чем мы оба, но теперь она очень стара и... и нуждается в глазах, как я уже сказал.

Хряк проглотил пропитанный супом хлеб:

— Хряка х'это не колышет, кореш.

— Спасибо. И все же я знаю, что это должно быть тягостно. У кого-нибудь из вас есть мысль, где я могу найти новые глаза для хэма? Есть какие-нибудь идеи?

Гончая покачал головой.

— Прозвучит странно, но все же. Вы не знаете, где я могу найти мужчину-хэма?

— Они должны быть в городе. Я уже много лет не видел здесь, в Концедоре, ни одного хэма, будь то мужчина или женщина.

— Кроме солдат, — прошептала Пижма.

— Совершенно верно. — Гончая щелкнул пальцами. — Двадцать или тридцать солдат прошли здесь, кажется, пару месяцев назад. Естественно, это были мужчины-хэмы, так что я ошибся. Но они не остались и не вернулись.

— Худа х'они перлись? — поинтересовался Хряк.

— Понятия не имею. Почему ты ищешь мужчину-хэма?

У Орева тоже возник вопрос, и он перестал клевать кусок хлеба, который дал ему Хряк, чтобы задать его:

— Сталь муж?

— Да, мы хотим найти железного человека. Дай мне знать, если увидишь, пожалуйста.

— Но для чего? — спросила Пижма.

— Потому что хэмы могут размножаться, так же как и био, такие как ты и твой муж. Этот вопрос мне следовало обсудить с майтерой Мрамор, когда я разговаривал с ней в последний раз.

— Хэм-мужчина и хэм-женщина могут сойтись и построить ребенка, — сказал Гончая. — Я это уже слышал.

— Это не так, как у нас, — запротестовала Пижма. — Они должны сделать детали и собрать их вместе, так что это не одно и то же. Наш ребенок будет расти во мне. Вот на что мы надеемся и молимся.

— Вот именно. Ты и Гончая можете сделать сына или дочь для себя. Если бы у меня было время, я бы подыскал слово получше, чем «сделать», но пока что придется обойтись этим. Главное то, что вы делаете ребенка, а не кусочки, которые можно собрать, чтобы составить из них ребенка. Вы не делаете глаза, а потом нос, а потом сердце или печень; так что, даже если — я надеюсь, ты извинишь меня, Хряк, — даже если бы с нами сидел великий хирург, который мог бы вставить новые глаза в глазницы Хряка таким образом, чтобы он снова мог видеть, вы оба не смогли бы сделать для него пару новых глаз.

Хэмы, конечно, сделаны совсем по-другому. Каждый родитель несет в себе половину информации, необходимой для изготовления деталей и их сборки. А теперь следуйте за мной внимательно, пожалуйста. Когда мой друг майтера Мрамор захотела выдернуть один глаз — оба, как я уже сказал, перестали функционировать, — она довольно легко вынула его, и вынула как единое целое. Я ясно выражаюсь?

— Да. Конечно, — сказал Гончая.

— Оба ее глаза ослепли, но они не ослепли в одно и то же мгновение. Если бы они это сделали, она бы знала, я уверен, что настоящая беда лежит глубже и новые глаза не позволят ей снова видеть. На самом деле случилось так, что один погас первым, а другой — вскоре после этого. Я знаю, что майтера унаследовала некоторые новые части, когда умерла майтера Роза; майтера Роза тоже была сивиллой — старшей сивиллой в нашем мантейоне в момент смерти. Однако я не верю, что среди этих частей был хоть один глаз. Если я не ошибаюсь, майтера Мрамор более трехсот лет пользовалась глазами, которые подвели ее, — вероятно, они просто износились.

Хряк отложил ложку:

— Х'ух. Х'она, чо, не пыталась сделать себе новые, кореш?

— Ты явно опередил меня. Да, я не верю, что она делала. Если она это и делала, то ничего не сказала мне об этих усилиях, а я уверен, что она бы сказала.

— Х'она могла бы пытаться, так х'или х'иначе. Поверь мне, кореш. Лилия.

— Согласен. Почему она хотя бы не попыталась? Только потому, конечно, что она не знала, как, и, так как новые хэмы явно требуют новых глаз, они должны быть среди частей, которые делают мужчины. Если мне удастся найти мужчину-хэма, я постараюсь уговорить его сделать ей глаза и отдать их мне, чтобы я передал ей.