Аддингтон даже не улыбнулся, ничто не дрогнуло на его лице. Ни единый мускул... А ей, быть может, того и хотелось: заставить его поверить, что он женился на душевнобольной. Пробиться сквозь панцирь полнейшей невозмутимости...

Впрочем, она была слишком возбуждена и шокирована, чтобы мыслить связно – добавила:

– Мне следовало взять ключ с собою. Зря я оставила его...

И Аддингтон, запустив руку в карман, протянул что-то на раскрытой ладони.

– Вы об этом ключе, Элиза? Ваш отец отдал мне его перед отъездом.

– Тот самый ключ? – ахнула она.

– Тот самый.

В темноте она с трудом могла рассмотреть навершие кольца, однако, коснувшись его пальцами, узнала незамедлительно.

Тот самый... проклятый ключ.

Она схватила его с мужниной ладони и, замахнувшись, запустила в кусты как можно дальше. Звука падения ни один из них не услышал...

Только мужчина спросил:

– Теперь вам полегчало? – И снова отвел волосы от ее лица.

Лиззи все еще была слишком перепугана для смущения, и потому снесла это безропотно. Лишь оглянулась, впервые после появления Аддингтона: дорога была пустынна и темна, ни одной живой души на мили вокруг.

Припечатала в сердцах:

– Ненавижу этот ключ!

Аддингтон же поинтересовался:

– Что нашептывал голос?

– Голос? – Теперь, когда схлынули первые эмоции, говорить о нашептываниях показалось донельзя странным, даже немного стыдным, и Лиззи отозвалась: – Это мне только померещилось. Расскажите лучше о выстреле... Надеюсь, с Джейн ничего не случилось?

В темноте, окруженная перешептывающимися тенями, девушка не могла рассмотреть озабоченного взгляда супруга, направленного на себя. А рассмотрев, пожалуй бы, испугалась...

Джейн она застала хлюпающей носом... В желтом свете каретного фонаря ее лицо казалось мертвенно-белым, осунувшимся.

– Это было огромное животное, – произнесла она так, словно твердила о том не единожды, да так и не дождалась, чтобы ей поверили. – Огромное, покрытое волосами... И глаза у него светились.

– Волк это был или, может, лисица. Сам я плохо рассмотрел, – вторил ей кучер Томас Сейбури, зачехляя охотничье ружье, хранимое на али какой случай под его кучерским сидением. – Глаз, каюсь, не рассмотрел: как только девчушка указала на движущуюся тень, так сразу же за оружием потянулся. Пальнул по ней для острастки, да пока перезаряжал, она, – он указал на Джейн кивком головы, – завизжала, что полоумная банши. Говорит, животное это...

– Не просто животное, – возразила горничная. – Что-то другое. Авось действительно оборотень, как о том в Колчествере говаривали. – И стрельнула глазами в сторону Лиззи, вроде как укоряя за то, что это она нечисть какую собой приманила.

– Сказки все это, – возразил старый возница. – Бабкины бредни. Нет никаких оборотней, не было и нет.

– А как же лорд Гервальд? – не унималась Джейн. – Всяк знает, что превратился он в безгласного зверя. Выл на луну да питался овцами с окрестных полей, и лишь в ночь солнцестояния, когда распускался огненный цветок, принимал человеческий облик и шел навещать леди Мелинду в их родовом замке. Люди вещают, в одну из таких ночей она и понесла мальчика... Родила наследника Бродериков.

– Люди много чего вещают, – отмахнулся возница и отворотился, прекращая бессмысленный разговор. Как раз воротился Аддингтон, желавший осмотреться в поисках зверя...

– Пора бы поторопиться, до гостиницы больше часа, – сказал он, захлопывая дверцу кареты.

Остаток пути они проделали в тишине, и потому гостиничная суета, когда они прибыли по назначению, буквально оглушила привыкших к тишине путников.

– Распоряжусь принести ужин в нашу комнату, – произнес Аддингтон, окинув взглядом шумную компанию в общей столовой, и Лиззи не стала противиться. Лишь попросила умыться с дороги, да сменить дорожное платье.

И уже поднимаясь по лестнице за дочкой хозяина, указывающей путь, девушка столкнулась с молодым человеком, в котором, будучи погружена в мысли о случившемся на дороге, ни за что не признала бы лейтенанта Джексона, кабы не его восторженное восклицание:

– Мисс Хэмптон, вы ли это?!

Лиззи подняла взгляд и только теперь рассмотрела его улыбчивое лицо. Она настолько привыкла к его красной военной форме, что, будучи облаченным в светское платье, он как бы переменил саму свою кожу, сделался словно другим человеком.

– Лейтенант Джексон, – тоже удивилась она. – Не ожидала вас здесь увидеть!

– Наше удивление взаимно, мисс Хэмптон. – И, верно, припомнив о перемене статуса своей собеседницы, споро исправился: – Или мне стоит говорить: миссис Аддингтон? Простите мою забывчивость.

Элизабет призналась:

– Я и сама все еще не привыкла к новому статусу, а потому охотно прощаю. – Она улыбнулась: – Что привело вас в эти края? Да еще в этом платье?

Вопрос, пусть и вполне ожидаемый, несколько смутил молодого человека. Казалось, он хотел бы уйти от ответа, однако поступить так было бы невежливо.

– Боюсь, некая конфронтация с капитаном Мэннингом, та самая, о которой я однажды упоминал в вашем присутствии, повлекла за собой невозможность нашей одновременной службы в ***ширском полку. Полковник Форестер, не желая лишаться ни одного из нас, велел нам уйти в увольнение, осмыслить свое поведение... Его собственные слова. И так как я давно намеревался навестить родные края, решил воспользоваться этой возможностью...

– Вы говорили, что ваши корни в Уэльсе, однако я и не предполагала, что мы свидимся столь скоро, – отозвалась Лиззи, не в силах скрыть радости от встречи с прежним знакомым. Он был весточкой из ее прежней жизни, приятным приветом... Лишь одно ее огорчало: – Мне жаль, что недоразумение с ключом послужило вашему конфликту с капитаном. Вы были столь привязаны друг ко другу, ваша дружба казалась нерушимой.

– Боюсь, мисс Хэмптон, нет ничего вечного на этой земли, – философски отозвался лейтенант Джексон. И едва ли успел исправиться, как голос с нижней ступеньки лестницы произнес:

– «Миссис Аддингтон», если вам будет угодно. И прошу впредь этого не забывать!

Сказано это было с явным укором, притом таким ледяным тоном, что Джексон даже смутился.

– Аддингтон, – пролепетал он, – рад нашей встрече.

– Хотелось бы откликнуться тем же.

Неучтивость супруга поразила Лиззи до глубины души, краска стыда горячей волной прошлась по всему ее телу... И, пока она в онемении глядела на него, Аддингтон подхватил ее под руку и поволок прочь по коридору. Лишь оказавшись в комнате один на один, Лиззи сумела возмутиться:

– Что вы себе позволяете, скажите на милость? Ведете себя, как неотесанный мужлан. Как... как...