Один из величайших соблазнов дешифровщика заключается в том, чтобы присвоить символам фонетические значения и размышлять, какие знаки в языке обозначают те или иные звуки. В случае с неизвестным языком и неизвестной письменностью мало способов сделать это не наугад. Кобер неоднократно предупреждала об опасности такого подхода. Можно начать двигаться по кругу: знаки письменности соотносятся со звуками языка икс, следовательно, письменность фиксирует язык икс.

Для Кобер назначение звуковых значений в начале пути служило признаком небрежности, дилетантизма и заблуждения. Вместо этого она изучала символы линейного письма Б, пытаясь найти такие паттерны, которые могли бы привести ее, сами по себе, к структуре минойского языка. В случае блиссимволики мы начали с форм и значений. В случае линейного письма Б исследователи попали, как выразительно писала Кобер, в мир “форм без значений”. Она была единственной из потенциальных дешифровщиков, кто готов был пробыть в этом мире столько, сколько потребуется.

Работа Кобер над линейным письмом Б получила полное развитие в трех ее статьях 1945–1948 годов, опубликованных в “Американском археологическом журнале”. В статье “О склонении в кносской табличке «Колесница»” (1945) она проанализировала ряд табличек, описанных Эвансом в “Дворце Миноса” и посвященных колесницам и их частям (эти таблички примечательны тем, что содержат преимущественно полные предложения):

Статья Кобер важна в двух отношениях. Во-первых, она показала, что в принципе можно анализировать критские символы, не наделяя знаки конкретным звуковым значением. Во-вторых, она выяснила, что язык минойцев синтетический, то есть такой, в котором грамматические структуры задаются изменением окончаний – как в латыни, немецком или испанском. Это может показаться небольшой находкой, однако именно она позволила проникнуть в суть линейного письма Б.

Флексии – это окончания изменяемых слов. Разные языки используют окончания в разной степени: в английском языке есть окончания -s (обозначают третье лицо единственного числа); -ed (прошедшее время); -ing (деепричастие); -s (существительные множественного числа) и т.д. В современном английском языке 8 окончаний. А в китайском их почти нет.

Некоторые другие языки используют гораздо больше окончаний, как знает любой, кто корпел над латынью. В латинском окончания передают многие грамматические характеристики глагола, включая лицо (первое, второе или третье) и число (единственное или множественное) – в зависимости от того, кто осуществляет действие. Окончания несут информацию, которая в английском языке передается с помощью дополнительных слов. Рассмотрим латинский глагол laudare, “хвалить”. Когда суффикс присоединяется к основе (laud-), возникает короткое предложение, в котором слова элегантно связаны одним-единственным окончанием:

В латинском языке существительные имеют множество склонений. В таблице ниже окончания маркируют падеж слова, показывая, какую роль оно играет в данном предложении: субъекта, прямого объекта, непрямого объекта, владельца или получателя.

Для исследователя, анализирующего неизвестную письменность, доказательство того, что язык является флективным, – великий триумф. Этот факт немедленно сужает поле возможностей: можно убрать из списка языки, бедные окончаниями (вроде китайского), и сфокусироваться на языках, богатых окончаниями (наподобие латинского). Но есть загвоздка: крайне трудно найти неопровержимое доказательство наличия окончаний.

Когда Эванс подступился к кносским табличкам, он заметил короткие последовательности символов, которые, казалось, повторялись на концах слов. Среди них были такие:

Эванс решил, что эти группы были окончаниями существительных (он думал, что они указывали на род и, возможно, падеж, почти как существительные немецкого или латинского языков). Но окончания коварны, и их легко найти там, где их нет. Рассмотрим четыре английских слова, записанные “пляшущими человечками”, чтобы сделать их более похожими на шифр:

Дешифровщик сразу обнаружит последовательность из трех знаков в конце каждого слова. Они выглядят как суффиксы или, например, окончание -ing. Но после дешифровки мы получаем четыре слова:

Здесь “окончание” – “ложный друг”, как говорят носители английского языка. Это не суффикс -ger, не основа fin- (в этом смысле), wa-, la- или ti-. Повторяющиеся паттерны на концах слов – лишь совпадение.

Действительно ли Эванс нашел окончания? Хотя он писал о малых парадигмах (“Мы имеем здесь доказательства наличия склонения”), то есть окончаний существительных, его открытие было интуитивным и было принято на веру. Кобер знала: чтобы продвинуться в дешифровке, нужно убедительно доказать, является ли минойский язык флективным.

Вы изучаете неизвестный язык, использующий неизвестную письменность, и видите нечто, напоминающее окончания. Как доказать, что это именно окончания? Кобер нашла ответ в “паттернах селекции и комбинации”, которые появлялись на протяжении многих лет, пока она корпела над картотекой. Она позволила табличкам заговорить, и те воздали ей должное.

“Если в языке есть окончания, определенным образом взаимосвязанные знаки будут появляться снова и снова в одних и тех же позициях в словах, например префиксы [или] суффиксы, – писала Кобер в 1945 году. – Независимо от того, насколько эти изменения заметны, тот факт, что они появляются регулярно, должен помочь выявить их, если материала достаточно много, а анализ достаточно интенсивный”.

Когда Кобер занималась табличкой “Колесница”, она выделила слова и даже фразы, которые повторяются на 2 и более табличках. Среди них было слово (2 таблички), (3 таблички), (5 табличек). Также она выделила фразу из трех слов, которая повторялась на 5 табличках: