– Но гувернантка говорит, что спина должна быть ровной, как доска.

– А ты когда-нибудь видела доску верхом на лошади? – подмигнул он. Жасмин хихикнула, ее плечи расслабились.

Пока они ехали в парк, Грэм украдкой наблюдал за племянницей. Она, как и он, любила одиночество. Он предложил ей свою дружбу. От ее печального вида у него буквально разрывалось сердце.

Оглядываясь через плечо на бесстрастного конюшего, она тихо говорила по-арабски:

– Дядя Грэм, я очень хочу с ними играть, но они меня не принимают, они говорят, я слишком странная. Особенно Томми Уолленфорд. Он говорит, что его все называют достопочтенный Томми Уолленфорд, а я просто глупая арабская дикарка, и титула у меня никакого нет.

С Жасмин не хотели играть потому, что она говорила с акцентом. Это разозлило Грэма.

– Слушай меня внимательно, малышка, – сказал он мрачно, – они считают, что они выше тебя, но ты должна доказать, что ты им ровня. Ты достопочтенная Жасмин Тристан, дочь виконта и племянница герцога.

Он видел, как она с усилием пытается сдержать слезы.

– Я им говорила, а они не слушают. Они слушают Томми. Знаешь, дядя, как обидно, когда он обзывается! А все потому, что я приехала из Египта и кожа у меня темнее, чем у них.

Грэм ей очень сочувствовал, он помнил, как постоянно слышал шепот за спиной и ловил на себе косые взгляды, когда только-только приехал в Йоркшир.

– А что бы ты сделал на моем месте, дядя Грэм? – спросила она.

У нее дрожала нижняя губа, и Грэм не сдержался и поделился с ней своими воспоминаниями:

– Когда я в первый раз приехал в Англию, один ублюд… э-э-э… тип попытался высмеять мой акцент. Он не проявил должного уважения к моему титулу и назвал меня арабским дикарем.

– И что ты сделал, дядя Грэм?

При этом воспоминании он не смог удержаться от улыбки.

– Я, как это называют англичане, сделал хук справа, разбил ему лицо в кровь и сказал: «Послушай, скотина, заруби себе на носу, что арабский дикарь может драться ничуть не хуже, чем чистокровный англичанин». А потом я заслужил всеобщее уважение тем, что усвоил английские традиции и английские манеры. В конце концов в обществе меня приняли как равного.

Жасмин посмотрела на него с восхищением:

– То есть мне нужно как следует усвоить английские манеры, и меня тоже примут?

Грэм прекрасно знал, что суть заключается вовсе не в этом: каким бы безупречным ни стало со временем ее произношение, как бы ни следовала она западной моде, волосы Жасмин цвета воронова крыла, ее огромные черные глаза и смуглая кожа – все это указывало на то, что она здесь чужая.

– Усвоить английские традиции и произношение – это хорошо, но гораздо важнее остаться верной себе, маленькая моя. Всегда будь собой, верь в себя – это самое главное. Достойные люди будут тебя уважать.

Жасмин мрачно кивнула:

– Спасибо, дядя Грэм. А сейчас вам, наверное, лучше ехать вперед. Мне надо ехать на пони медленно и тренироваться ездить верхом по-английски. Я им докажу, я справлюсь.

Рано или поздно она научится справляться со своими трудностями самостоятельно. Грэм сказал, что он только немного проедется галопом и присоединится к ней.

Со вздохом он направил коня к дорожке для быстрой езды и предоставил своему любимцу Прометею полную свободу, наслаждаясь его стремительным аллюром. Он управлял огромным жеребцом без помощи рук, как это было принято у бедуинов.

Когда конь начал уставать, Грэм немного придержал его, дав отдышаться, и поехал на поиски Жасмин. Он ехал рысью по дорожке и искал глазами шаловливую девочку и меланхоличного конюшего. Его привлекли звуки смеха, доносящиеся из-за деревьев. Леди Джиллиан разговаривала с Жасмин, а Чарльз терпеливо ждал неподалеку.

Грэм на минуту застыл в изумлении. Совсем не так он представлял знакомство Джиллиан с его родственниками. Он послал коня в галоп и резко остановился рядом с ними.

– Добрый день, леди Джиллиан.

– Добрый день, ваша светлость. – Улыбка на ее лице угасла.

Будто не замечая неловкости взрослых, Жасмин радостно улыбнулась дяде:

– Дядя Грэм, а мисс Джиллиан рассказывала мне о лошадях и верховой езде!

– Надо говорить «леди Джиллиан», – поправил он.

– А я ей рассказывала о Египте и о том, как мы с папой и мамой приехали сюда в прошлом году.

У Грэма кровь застыла в жилах. Интересно, что именно девочка рассказала Джиллиан. Вдруг она рассказала, что он был наемным воином в Египте? Если граф Странтон узнает от дочери, что Грэм жил среди бедуинов, то может напрячь память и вспомнить, при каких обстоятельствах он раньше встречался со своим будущим зятем…

Он выдавил из себя улыбку.

– Правда? И о чем же ты рассказывала леди Джиллиан?

– Ну, что мама с папой встретились в прошлом году в Египте и что на самом деле папа мне не родной отец, он меня придочерил…

– Удочерил, – поправил ее Грэм.

– И что папа встретил вас в Каире, и что мы все вместе ужинали в красивом отеле, а потом приехали в Лондон.

Ему показалось, или она и правда подмигнула? Грэм закусил губу, чтобы не улыбнуться. Маленькая плутовка умна не по годам: она говорила много, но не рассказала, по сути, ничего.

– Египет, наверное, ужасно далеко, – вставила слово Джиллиан.

– Да, далеко, но там так хорошо. Там есть много арабских… пони? – Жасмин до сих пор путала некоторые английские слова, но училась она прилежно и говорила уже намного лучше.

– Арабских коней, – поправил ее Грэм сначала по-арабски, а потом по-английски, чтобы она запомнила как следует.

– А вы, оказывается, бегло говорите по-арабски, ваша светлость, – отметила Джиллиан.

По спине у него пробежала волна жара.

– Да, но по-арабски я говорю лишь при необходимости, чтобы не оскорбить чувств тех, кто на все смотрит свысока, – твердо ответил он.

Она испытующе посмотрела на него:

– Я не хотела никого оскорбить. Наоборот, я бы очень хотела отправиться в путешествие и своими глазами увидеть таинственный Египет и другие страны.

– Вы правы, в Египте есть на что посмотреть.

Ее зеленые глаза загорелись.

– И вы, наверное, видели там немало. А я никогда не покидала Англию, если не считать того единственного раза, когда меня еще ребенком возили в Америку навестить тетю.

– То есть вы хотели бы отправиться в путешествие?

– Очень хотела бы. Как, должно быть, замечательно поехать куда душе угодно, познакомиться с другой культурой, пережить захватывающие приключения!

Он смотрел на нее во все глаза.