ему на ум ничего не приходило, то я и подавно не соображу, как избежать подлянки.

— Что ты имел в виду, говоря «не успели сделать»? — перевела тему разговора.

Продолжать предыдущую было бессмысленно, а я боялась потерять самообладание и ненароком придушить или прирезать своего фиктивного женишка.

— Мы здесь уже несколько дней, — кусал губы Райан, — но я ни на шаг не приблизился. Я не могу просто так расхаживать и задавать вопросы. Вызову новый ворох подозрений у Джона. Полагал, что ты мне поможешь, ведьмочка.

— Я? — у меня дернулось веко. — Ты снова меняешь условия? По-моему, уговор был только привести тебя в банду, а теперь и женой твоей стать, и работу инквизитора на себя взять? Знаешь, лицензия того не стоит.

— Тогда все затянется. — Спокойным тоном обозначил маг. — Я буду медленно втираться в доверие, ты все дольше находиться здесь...

Очень подло с его стороны указывать на необходимость сотрудничества. По его милости я в тупике, в подземелье, а выбраться можно, предав всех и вся.

Но раз уж я продаюсь за свободу, то почему бы не содрать с него побольше? И я не деньги имела в виду, точнее, не только деньги.

— Хочу дом, — повернулась к нему. — Нет, особняк и его содержание.

— Зачем? — не понял мой собеседник.

— И Регину забрать с собой, — надменно сложила руки на груди. — Тогда я буду активно помогать, у меня даже пара идей имеется.

Ищейка медлил, не отвечал.

— Зачем? — повторил он свой вопрос через добрых тридцать секунд.

Я знала наверняка, отсчитывала.

— Девушка ни в чем не виновата, она тоже не хочет жить здесь, — объяснила я.

— А особняк?

— А особняк для беспризорников, чтобы у них был выбор не ступать на эту дорожку. Если ты не в курсе, то у нищих всего три пути, и довольно мрачные: пополнить ряды банды, уйти в работный дом или сгинуть на улицах Монружа. Итог, впрочем, всегда один и плачевный.

Я думала, он откажется. От напряжения в горле пересохло. Я ведь просила много, для меня практически несметное богатство, на Райан удивил.

Он оглянулся на дверь, начертил в воздухе руну и так же, как в день моей клятвы, пообещал выполнить все, о чем я просила.

— Удовлетворена? — поинтересовался инквизитор. — Какие у тебя идеи?

— Малышня... — вымолвила едва слышно, продолжая пребывать в шоке. — Райан, а нас не застукают? Какая магия в катакомбах?

— Не нервничай, ведьмочка, — отмахнулся он, — я успел нас обезопасить. Колдовать много и часто я не могу, но в этих четырех стенах вполне, так при чем здесь малышня?

Я рассказала о проведенном дне вблизи женщин и детей, и о том, что планирую обучать детвору грамоте. Расспрашивать открыто взрослых я бы постеснялась и побаивалась, а вот с юными отпрысками бродяг почему бы и нет?

Вопросы будут достаточно невинными, дети пока не научились врать и искажать правду, да и доносить на меня не станут.

Маг слушал внимательно, не перебивал, а когда я закончила, он меня даже похвалил.

— Я бы не догадался, — погладил он меня по руке, — а ведь это самый безопасный способ.

— Да, но все пойдет прахом, если ты завтра не вернешься, — напомнила об их будущем задании. — Если честно, я бы предпочла находиться рядом.

Переживала, что он не вернется, что его поймают, или сами бродяги бросят во время переделки. В отличие от других мужчин, Райан плохо ориентировался в подземных коридорах, понятия не имел, где может находиться тот или иной выход.

— Все-таки, Валери, — ищейка сжал сильнее мою ладонь, — я становлюсь тебе не безразличен, не отрицай.

***

Утром нам не удалось поговорить. Меня сразу увели женщины, объявившие, что у мужчин и без меня полно дел, зато они мной займутся.

В чем-то Джон был прав, бродягам не хватало праздника. Все хотели в нем поучаствовать. И не только сидеть на вечернем пиру, а еще и приложить руку к настроению всего мероприятия.

Я снова оказалась в женской половине. Приняла очень бодрящий, я бы даже сказала леденящий душ, а потом все дамы начали надо мной колдовать.

Мне красиво расчесали и уложили волосы в небрежные волны. Я-то привыкла к строгой косе. Наложили легкий макияж, а после принесли платье.

Тогда-то меня и кольнуло ощущение, что я ошибаюсь. Что Джон, действительно, неравнодушен ко мне.

Понятия не имею, как в его закрома попали шубы и прочие одеяния, но это кружево, расшитое стеклярусом, жемчугом, со складчатым лифом и лямками из бусин я боялась одевать.

— Не сейчас, — остановила всех наседок, — я же его порву.

— И то верно, — согласилась Мэри, наблюдавшая за моими сборами. — Возьми тогда Регину и детишек, раз уж пообещала им занятия.

Нас отправили подальше, а сами занялись украшением общего зала, готовкой и прочими приготовлениями. Я была бы рада им помочь, но меня в расчет не брали. Зато я сняла со всех обязанность присматривать за детьми.

Первым делом я заново со всеми знакомилась. Малышни было немного. Кто-то знал меня, а кто-то не обладал хорошей памятью. Для пятилеток и год равен веку.

— Ты сегодня невеста? — вздохнула одна из девочек, потянувшаяся ко мне.

В их глазах я была равна настоящей принцессе. Нарядной, красивой, богато одетой. Мне лишь короны не хватало, при ее наличии они бы и в мою голую кровь поверили.

— Да, невеста, — взяла ее к себе на коленки.

— А папа говорит, — подал голос один из мальчишек, — что ты натуральная ведьма и затуманила разум нашему главарю, — по-простецки выдал мне одного из бандитов.

— Роби, — нахмурилась Регина.

— Ничего, — остановила ее, — а что он еще говорит? — продолжила расспрашивать мальчика.

— Что все ведьмы и аптекари лжецы. Вы наживаетесь на обычных людях, хотя ничего значимого из себя не представляете, — бурчал маленький, обиженный медвежонок.

— Роби, это неправда, — завертела я головой. — Почему твой отец так решил? Я могу объяснить, но не хочу спорить с ним. Может, его когда-то обманули?

— Обманули, да, — засопел мальчишка. — Он обращался к магистру Ландорфу, отдал ему все наши деньги, но мама все равно умерла.

В его поведении, в жестах, в интонации сквозила такая