отведенных ему комнатах за чтением. При моем появлении он встал, закрыл книгу, и я увидел ее название – «Походы Его Величества Дориана Смелого». Это был вполне серьезный труд, который я и сам когда-то читал – из нее можно было почерпнуть немало полезного. Но сейчас, увидев ее в руках у Бьорна, я отчего-то разозлился.

Вегарда за книгой я не видел никогда – он предпочитал проводить время с мечом и верхом в седле. И от того, что младший сын столь мало походил на старшего, мне снова стало горько.

– Что-то случилось, отец? – с тревогой спросил он.

Я покачал головой. Я уже стыдился своих мыслей. Теперь у меня остался только один сын – мне следовало признать это и перестать сравнивать его с тем, другим, которого уже не было с нами.

Я опустился в кресло и велел Бьорну сесть напротив. Мне нужно было видеть его лицо в тот момент, когда я буду задавать вопросы. А вопросов у меня было немало.

– Скажи мне – как ты относился к Вегарду?

Вопрос был слишком неожиданным, и Бьорн растерялся. Он отвел взгляд, устремив его в сторону камина, и убрал руки с подлокотников кресла – должно быть, чтобы я не заметил, как они задрожали.

– Почему вы спрашиваете об этом, отец? Он был моим старшим братом, и я уважал его. Как еще я мог к нему относиться?

– Уважал? – переспросил я. – А если я скажу, что ты завидовал ему? Что его ненавидел?

Это были жестокие вопросы, но я должен был их задать – чтобы закрыть эту тему и не возвращаться к ней никогда.

– Завидовал? Ненавидел? – Бьорн – большой, тучный – словно сжался в своем кресле, уменьшился в размерах. – Это не так! Возможно, мы не были слишком близки, но это лишь потому, что мы с ним были очень разными. Его никогда не интересовало то, что было интересно мне, а мне не нравилось то, что нравилось ему. С чего бы мне его ненавидеть?

Он говорил и говорил, а я слушал его и не верил ни единому слову. Теперь мне уже казалось, что ее высочество была права. Бьорн был тихим омутом, в котором могло водиться что угодно.

– Ты знал, что однажды Вегард станет королем Нерландии, – мрачно сказал я, – а корона – слишком ценный приз, и ради нее можно на многое пойти.

На сей раз он ответил не сразу. Теперь он смотрел уже не на камин, а на меня, и в его глазах был ужас.

– Вы думаете, что это я убил Вегарда???

Я промолчал, и сын задрожал уже всем телом.

– А как же эта служанка? – выкрикнул он. – Ведь это же она его отравила!

– В ее виновности есть большие сомнения, – холодно откликнулся я. – А значит, убийца – кто-то другой. А именно у тебя была самая сильная причина избавиться от Вегарда.

На самом деле я всё еще так не думал, но я должен был заставить его выйти из себя.

– Вы думаете, что корона это – самое главное, отец? Что ради нее я мог совершить преступление против родного брата? Да, наверно, я не любил Вегарда так, как один брат должен любить другого, но я не ненавидел его. И не любил я его не потому, что он был вашим наследником, а потому, что вы любили его и не любили меня. На него вы всегда смотрели с гордостью, а на меня – с сожалением, словно жалели о том, что я появился на свет.

Он сказал сейчас именно то, что час назад сказала мне принцесса Кайса. И от того, что в этом она оказалась права, мне стало трудно дышать. Вскочив с кресла, я распахнул окно, и в комнату хлынул поток морозного воздуха.

– И при этом я видел, я знал, что он никогда не любил вас так, как любил я. Да, уважал, боялся, но не любил. Знали ли вы, на что он готов был пойти? Он недавно сказал мне, что готов убить вас, если вы продолжите искать сына короля Асманда! Он не готов был отдать кому-то Нерландию.

То, что он говорил, было немыслимо, но вот сейчас я как раз ему верил. А хуже всего было то, что именно способность старшего сына идти напролом к своей цели всегда восхищала меня. Более того – я всегда поощрял в нём это стремление. Я сам сделал его таким!

– А ты? – спросил я. – Если мы всё-таки найдем сына Асманда, ты готов будешь поддержать меня в том, что я обещал королеве Катарине?

– Конечно, отец! – он не колебался ни секунды. – Это ваше право.

Солгал он или нет, я не знал, но я предпочел ограничиться именно этим. Этот разговор вымотал меня, и я даже не смог сказать Бьорну то, что сказал ее высочеству – что его я тоже всегда любил. Я не смог сказать этого даже сейчас.

И уже когда я лежал в своей постели, я мысленно вернулся к разговору с принцессой. Удалось ли мне убедиться в том, что Бьорн не виновен? Пожалуй, нет.

Возможно, он не пошел бы на убийство ради короны и трона. Но что, если в основе его поступка лежало что-то, что он считал почти благородством? Что, если он пошел на это ради меня? Или ради любви к другому человеку?

Я попытался вспомнить то, что предшествовало убийству Вегарда. Та сцена в оружейном зале, где он вмешался в разговор младшего брата и принцессы Алды. А ведь он не мог не понимать, что ее высочество нравится Бьорну. Сделал это намеренно? Чтобы показать, что он лучше, сильней? Намеренно унизил брата перед лицом девушки, к которой тот, судя по всему, впервые испытал по-настоящему сильные чувства.

А ведь Бьорн и Алда во много похожи – оба скромны, нелюдимы, и именно поэтому они могут обрести друг в друге то, чего им всегда не хватало. И если бы Вегард попытался это разрушить, смог бы Бьорн убить его ради любимой женщины? Я грустно подумал, что смог бы. И с этой мыслью заснул.

Глава 29. Кайса

– Главный следователь, который расследует отравление принца Вегарда, уже опросил всех наших слуг и всех нерландцев, кроме его величества, его высочества и герцога Орхуса, – сказал отец за обедом, на котором присутствовали только члены нашей семьи. – Никто из опрошенных не вызвал у него подозрений. Охрана принца и его слуги были отосланы им самим незадолго до того, как его отравили. Они выходили в город