Ледяное сердце Элленхейма - Ольга Иконникова

Ольга Иконникова

Ледяное сердце Элленхейма

Глава 1. Кайса

Колдунью Ансу в Терции не знали разве что малые дети – да и те, пожалуй, хоть раз да слышали о ней от своих родителей. Была она ворожеей, все предсказания которой сбывались до самых мелочей. Вот только делала она их крайне неохотно – слишком много сил они у нее отнимали. Но разве объяснишь это далеким от всякого волшебства людям, желающим всё знать наперед? Вот и тянулись они к ней со всей страны, суля за предсказания немыслимые деньги.

Но нет, не за всякую ворожбу бралась старая Анса – ни деньги, ни прочие блага ее давно уже не интересовали. На деньги не купишь ни молодости, ни здоровья, а до почестей и славы она и вовсе никогда не была охоча.

Так и давала всем от ворот поворот, не обращая внимания ни на посулы, ни на угрозы. Она была уже слишком стара, чтобы чего-то бояться.

Вот только нас с сестрами выставить за дверь было не так-то просто.

– А мы к тебе, бабушка, не с пустыми руками – с дровами приехали, – защебетала, едва войдя в дом, всегда улыбчивая Вилма. – Вон, целый воз свалили у изгороди. Мы каждое полешко к дому перетащим, в крепкую колоду сложим.

Анса хмыкнула, задумалась. Дрова – дело другое. Без дров в суровую северную зиму пропадешь. А она любила в особо морозные вечера сидеть у печи, отогревая у огня замерзшие руки.

– Какая же ты умница, Кайса! – младшая сестренка Элина прильнула к моему плечу. – Как ты ловко с этими дровами придумала. Уж теперь-то она точно не сможет нам отказать.

И Анса не отказала. Правда, я не знала, что было тому причиной – наш ли щедрый подарок или то, что были мы дочерями не кого-нибудь, а самого короля.

Она усадила нас вокруг тяжелого дубового стола в своей единственной комнате, служившей ей и кухней, и гостиной, и спальней и поставила в центр стола хрустальный магический шар. Стекло было таким тонким, что казалось, шар был сложен из настоящих снежинок, которые вот-вот растают от нашего горячего дыхания.

– Знаю я, о чём вы хотите меня спросить, – усмехнулась хозяйка. – Вся Терция теперь только об этом и говорит. Всем любопытно посмотреть на короля Нерландии и его сына.

Мы, переглянувшись, дружно рассмеялись. Мы и не думали ничего от нее скрывать. Да и разве что от нее утаишь?

– Небось, знать хотите, кого из вас его величество выберет в жены для принца? – меж тем, продолжала она. А дождавшись в ответ наших кивков, вздохнула: – А ну как рассоритесь, если узнаете ответ?

Мы снова переглянулись. Да дружнее нас не было никого на свете – с чего бы нам ссориться, пусть даже и из-за принца?

Старуха пожала плечами – дескать, я вас предупредила.

– Касайтесь по очереди шара! – велела она.

Мы послушно принялись подносить к стеклу свои ладони, и при каждом прикосновении шар менял свой цвет – когда его коснулась я, он стал голубым. Семь принцесс. Семь цветов радуги.

– Теперь все вместе ладошки к стеклу приложите. Пока я заклинание читаю, шар всеми цветами мерцать станет – как сияние северное на зимнем небе. А как я остановлюсь, шар в один цвет окрасится – та, чей цвет он покажет, и станет принцессой.

Теперь, когда мы были близки к так волновавшему нас ответу, эта затея уже не казалась мне забавной. Вдруг боязно стало оказаться невестой чужестранного принца, с которым мы даже знакомы еще не были. Что, если окажется он глуп, жесток или сильно дурён собой? И я уже жалела, что решила прийти к старой Ансе вместе с сестрами.

Впрочем, я тут же прогнала от себя такие мысли. Если я хотела добиться цели, я должна была отбросить все сомнения.

А колдунья уже бормотала что-то чуть слышно, и до моих ушей долетали непонятные мне слова. И они словно убаюкивали меня, погружали в сон. И мне стоило немалых усилий не закрыть глаза.

Но вот Анса замолчала, а шар вдруг дернулся от чьего-то неловкого движения, покатился по столу. И прежде, чем мы успели его схватить, он рухнул на пол, разлетевшись на сотни мелких осколков.

С губ каждой из нас сорвался вздох разочарования. А через секунду все мы уже с ужасом смотрели на хозяйку.

– Что это значит, Анса? – тихо спросила я.

– Что вам не нужно сейчас знать ответ на свой вопрос, – откликнулась она. – Вот приедут гости в Свеадорф, там и разберетесь.

Но я видела, что она была напугана сама, только не хотела показать нам этого. В ее мутных зеленых глазах было что-то странное – то, чего не было, когда мы только к ней пришли. И я хотела спросить ее об этом, но не решилась, боясь еще больше расстроить сестер.

И уже выходя из избушки, я заметила, как Вилма наклонилась и подняла с пола один из хрустальных осколков. Быть может, она надеялась, что это поможет ей стать избранницей принца? Она была самой доверчивой из нас и, даже став взрослой, не перестала верить в сказки.

Глупышка, неужели она в самом деле думала, что этот крохотный кусочек стекла сможет ей помочь? Нет, Вилма, прости, но женой нерландского принца стану я – я знала это с самого детства!

Глава 2. Эйнар

Я, Эйнар Хансен, король Нерландии, оглянулся, чтобы перед тем, как дорога нырнет в лес, еще раз увидеть свой замок в лучах восходящего солнца.

Замок, даже подсвеченный золотыми солнечными лучами, выглядел неприветливо и неприступно – как и сами Хансены, которые владели им уже не одну сотню лет. Стоял он на холме, и его высокие башни почти касались облаков. Окна же, почти терявшиеся на фоне мощных каменных стен, были слишком малы, и комнаты даже днем приходилось освещать магией.

Ехал я на своем любимом жеребце – высоком могучем Ветерке с крепкими мохнатыми ногами. Только такие лошади и могли выдержать суровые морозы Нерландии.

Впереди гарцевал старший сын Вегард – наш кортеж как раз приближался к очередной деревушке, а принц старался не упускать ни малейшей возможности показать себя во всей красе. Сыну было чем похвастаться – высокий, статный, как и я сам, он нравился женщинам и прекрасно это знал.

А вот младший сын Бьорн предпочитал путешествовать в карете. Когда он был еще ребенком, его сбросила с себя одна из королевских кобыл, и с тех пор он боялся лошадей и предпочитал держаться от них подальше. И никакие мои сначала увещевания, а потом и насмешки исправить ситуацию не смогли.

Чем дальше на юг мы продвигались,