– Если ты будешь безобразничать, – насупилсяВальмар, – я велю, чтобы тебе подавали ужин в детскую!

– Извини, папа.

Выходки Герхарда сегодня совсем не веселили Вальмара иАриану. Вскоре за столом воцарилось гробовое молчание.

После ужина Вальмар удалился к себе в кабинет, Арианазакрылась в спальне, а Герхард занялся какими-то своими мальчишескими делами.Девушка хотела спуститься к Максимилиану, но не решилась. Отец строго-настрогопредупредил ее о соблюдении мер предосторожности. Слуги не должны были ничегозаподозрить. Успех предприятия зависел исключительно от соблюдения тайны, да ибезопасность всех, кто ему помогал, тоже. Несколько часов Ариана простопросидела у себя в комнате, а в пол-одиннадцатого, как велел отец, выключиласвет. Она ждала, думала, молилась и в конце концов не выдержала. В двадцатьминут двенадцатого девушка бесшумно спустилась по лестнице и проскользнула вдверь, которая вела в покои Кассандры.

Макс стоял сразу за дверью, словно знал, что она придет. Насей раз поцелуй был таким долгим, что Ариана чуть не задохнулась. Затем,застегнув пальто, Макс отстранился.

– Теперь мне пора идти. – Он нежно улыбнулся. –Берегите себя, милая. До следующей встречи…

– Я люблю вас, – беззвучно прошептала Ариана. – Дахранит вас Господь.

Макс кивнул и поднял портфель, где, спрятанные среди газет,лежали бесценные полотна.

– Мы встретимся, когда все это безумие закончится. – Онпроизнес это таким тоном, словно отправлялся не в опасное путешествие, а к себев контору. – Возможно, это произойдет в Нью-Йорке.

– Вы сошли с ума, – улыбнулась она.

– Может быть. – Его глаза посерьезнели. – Знайте,что я вас тоже люблю.

Это было правдой. Девушка разбередила ему сердце. Онавозникла в жизни Томаса в тот самый момент, когда он больше всего нуждался вдружеском участии.

Молча Макс Томас шагнул к двери; Ариана пропустила еговперед, потом повернула ключ. Помахав ему на прощание рукой, она подняласьнаверх, а Макс, стараясь не шуметь, спустился по лестнице вниз. Вскоре Арианауслышала, как во дворе негромко заурчал мотор «форда».

– Прощайте, милый, – прошептала она, стоя у окна.

Девушка смотрела в темноту долго, не меньше получаса, думаяо первом в своей жизни поцелуе и о мужчине, с которым они, возможно, никогдабольше не увидятся.

На следующее утро Вальмар и Ариана встретились за завтраком.По их поведению никто не мог бы заподозрить, что минувшей ночью случилось нечтонеобычное. Во второй половине дня шофер встревоженно доложил, что старый «форд»госпожи фон Готхард исчез. Вальмар немедленно позвонил в полицию. Автомобильбыл найден вечером. Он стоял возле станции целый и невредимый. Полицейские былиуверены, что это проделки юного Герхарда, решившего немного покататься. Этаистория их развеселила, а Герхард, призванный для ответа, весьма убедительнобушевал и возмущался. Поскольку дело было внутрисемейным, полицейскиеудалились, а машину поставили на место в гараж.

– Папа, я не брал автомобиль! – негодовал Герхард.

– Правда? Ну тогда говорить вообще не о чем.

– Нет, я вижу, что ты все-таки меня подозреваешь!

– Это не имеет никакого значения. Главное, что машинавернулась на место. Однако мне хотелось бы, чтобы в будущем ты или твоиприятели больше… не одалживали машину Кассандры.

Вальмару было неприятно вести с собственным сыном подобнуюигру, но выбора не оставалось. Ариана увела Герхарда из кабинета отца ипопыталась его утешить.

– Но это нечестно! Я ни в чем не виноват! – кипятилсяподросток. Потом вдруг с подозрением уставился на сестру. – А может, этотвоих рук дело?

– Конечно, нет. Не говори глупостей. Я и водить-то не умею.

– Нет, это ты, я знаю!

– Герхард, не пори чушь.

Брат и сестра расхохотались и поднялись по лестнице на свойэтаж. В результате Герхард уверился, что машину брала Ариана.

Несмотря на наигранную веселость, с которой держаласьАриана, отец почувствовал, что с девушкой что-то не в порядке. По утрам онапочти все время молчала, а вечером, после гимназии или госпиталя, немедленноудалялась к себе в спальню. Разговоров с отцом она избегала. Так продолжалосьцелую неделю. Потом Ариана внезапно появилась у Вальмара в кабинете, и онувидел, что глаза ее мокры от слез.

– Ты что-нибудь знаешь о нем, папа? – спросила она, иВальмар сразу обо всем догадался. Именно этого он и опасался.

– Пока нет. Пройдет немало времени, прежде чем он даст осебе знать.

– Откуда ты знаешь? – Она опустилась в кресло возлекамина. – А вдруг он убит?

– И это не исключено, – с тихой печалью ответилон. – Надеюсь, что с ним все в порядке. Так или иначе, его здесь большенет, он ушел из нашей жизни. Теперь он пойдет своим путем, трудно сказать, кудавыведет его эта дорога. Тебе лучше забыть о Максе. Для него мы – частицапрежней жизни, с которой он покончил.

Но вид дочери не на шутку испугал Вальмара и, неудержавшись, он спросил:

– Ты что, влюбилась в него?

Ариана резко обернулась к нему, пораженная вопросом. Отецникогда еще не спрашивал ее ни о чем подобном.

– Я не знаю… – Она зажмурилась. – Но я так беспокоиласьза него. Он ведь может…

Она слегка покраснела и отвела глаза, не желая говорить всюправду.

– Понятно. Надеюсь, ты все же в него не влюблена. В такихделах не прикажешь, но…

Как объяснить ей? Что тут можно сказать?

– Понимаешь, в наше время лучше не торопиться с любовью,приберечь ее до более спокойной поры. В необычайных обстоятельствах, в периодвойны многое может показаться романтичным, но ощущение это обманчиво инедолговечно. Пройдет время, может быть, годы, ты встретишься с Максом вновь иувидишь, что он совсем не такой, каким тебе представлялся.

– Я понимаю это, – ответила Ариана.

Да, она понимала, и именно поэтому старалась не слишкомсближаться с ранеными в госпитале, в котором работала.

– Я знаю это, папа.

– Вот и хорошо.

Вальмар глубоко вздохнул – приближался еще один опасныйповорот, и отступать было уже поздно.

– Пойми, что человека, находящегося в таком положении, какМакс, любить опасно. Он в бегах, его могут схватить. Если ты связала своюсудьбу с таким человеком, за тобой тоже начнут охотиться. Даже если лично стобой ничего плохого не случится, боль утраты может погубить тебя, как она чутьне погубила Макса.

– Но как можно преследовать людей за то, что они кого-толюбят? – возмутилась Ариана. – Разве человек может заранее угадать,кто прав, а кто виноват в политической борьбе?