Я кружил по поселку весь вечер, пока не стемнело. А затем, оставив машину на стоянке, еще какое-то время бродил по набережной. Вдруг Лика просто не торопилась возвращаться ко мне, может, проучить меня решила…

Но Лики нигде не было. И дома она меня не ждала.

Я залез к ней в телефон, нашел номер Панькова, но звонить ему не решился. Ночь уже на дворе, а вот завтра уже можно бить во все колокола.

К утру Лика так и не появилась. Я снова взял ее телефон, тогда и вспомнил про такси, которое она вызывала. В приложении должны были сохраниться данные об автомобиле, марка, модель, регистрационный номер.

Данные сохранились, более того, я даже смог вызвать «Хендай», который увез Лику.

Тяжеловесный мужчина с обрюзгшим лицом даже не глянул на меня, когда я садился в машину. Но вряд ли он обошел вниманием Лику, уж очень хороша она была в своих коротких шортиках. Возможно, это ее и сгубило.

– Вы вчера девушку по этому адресу забирали, – заговорил я с водителем.

– Забирал, – нехотя глянул на меня таксист.

– На автостанцию.

– На автостанцию, – кивнул он.

– А обратно?

– А обратно она потерялась. Сказала, что будет, я минут двадцать ее ждал.

– И не вернулась?

– Нет.

– Странно. Она с вещами должна была быть.

– Так, может, на автобусе уехала. Там какой-то автобус был, люди садились.

– А вы далеко от автобуса стояли?

Как раз до автостанции я и заказал вызов, туда мужчина меня и отвез. И остановил он мне на том самом месте, где высадил Лику – перед поворотом на улицу, которая уходила вверх в горы и по которой можно было подъехать к автостанции с другой стороны.

С этой стороны я и подошел к зданию. Дорога там узкая, тупиковая, но подъехать можно. И увезти Лику тоже. Но зачем ей было садиться к кому-то, если ее ждало такси? Может, действительно на автобус села? Шла мимо, увидела открытые двери и решила уехать – назло мне. Но у нее вещи были, две сумки. Но, может, потому она и уехала, что я не помог ей с поклажей? Такси остановилось далеко, идти до него долго и тяжело, вот обида на меня и взыграла. Тем более что я на самом деле повел себя как минимум некрасиво.

Я установил примерное время, когда Лика приехала за вещами. И узнал, на какой автобус она могла сесть. А уехать она могла в Новороссийск, там железнодорожный вокзал и прямые поезда до самой Москвы. А еще она могла сойти в Геленджике или доехать с пересадкой до Анапы, там аэропорты и самолеты. А телефон она оставила мне на память.

К сожалению, генерал-полковником я не был и не мог получить информацию о пассажирах поездов и самолетов. Зато мог позвонить Панькову. Вдруг Лика все же у него? Может, он приехал за ней, увидел ее на станции, остановился, забрал?

А позвонил я ему с телефона Лики: хотел посмотреть на его реакцию. Для этого мне пришлось вернуться домой.

– Ну, чего тебе? – сердито ответил Паньков, думая, что ему звонит Лика.

Он был искренен в своем недовольстве, значит, Лики с ним рядом нет.

– Лика у тебя? – спросил я.

– Лика?!. У меня?.. Игорь, ты? – узнал меня Паньков.

– Вы с ней расстались?

– Тсс… Так, погоди, а почему у тебя ее телефон?.. Она что, к тебе уехала?

– Была, да сплыла.

– Ты недостаточно для нее богат… – фыркнул Паньков. И, немного подумав, добавил: – И я, видимо, тоже. Сосед у меня тут, реально при деньгах, так она с ним закрутить пыталась… Тебе такая нужна?

– Мне никакая не нужна.

– И где она?

– Я же говорю, сплыла. Поехала на вокзал за вещами и не вернулась.

– Там у вас богатеньких Буратин много? Ищи среди них… Все! – В трубке послышались короткие гудки.

Я качнул головой, возвращая телефон на место. Как-то не хотелось воспринимать Панькова всерьез, но Лика по своей натуре действительно попрыгунья-стрекоза, я никогда не воспринимал ее всерьез. И с богатым соседом Панькова, пожалуй, могла закрутить у него под носом, но где бы она вчера нашла «принца»? Если только Артем ее не подобрал или Паша Опенкин, который, возможно, следил за Мартой, а может, ждал Артема, который ходил ее пугать. Они могли увидеть Лику, поехать за ней. Опенков запросто мог прикинуться богатым женихом и на этом «купить» Лику. И забрать ее на своем бордовом «БМВ». Дорогая машина говорит сама за себя…

На этот раз в поселок я отправился на своей машине. Меня интересовало здание автостанции, вдруг там кто-то видел Лику. Народ у касс не толпился, автомат с водой и шоколадками простаивал, у камер хранения терлась только техничка в синем халате. Причем терлась в прямом смысле этого слова. Терла пол шваброй. Я не постеснялся подойти к ней, поздороваться. И показал ей фотографию Лики из ее коллекции в телефоне.

– Вот сучка! – всплеснула руками женщина, узнав ее.

– Я так понял, воспоминания у вас не очень.

– Ведро мне перевернула! Спешила очень!

– Куда спешила?

– Да куда спешила… Машина ее ждала… – Женщина показала на дверь, которая выводила как раз на дорожный «аппендикс» с тыльной стороны вокзала.

– Какая машина?

– Да не знаю… Серая… Темно-серая…

– А марка?

– Так я откуда знаю? Она промелькнула, и все… Смотрю, эта впереди сидит, улыбается, довольная. Расфуфырилась как павлиниха!

– А за рулем кто был?

– Так не видела… И как садилась, не видела… Видела, как она с водой к двери шла. – Сначала женщина кивнула на торговый автомат, а затем на дверь, в которой скрылась Лика.

– Воду купила? – И я глянул на автомат.

– Две бутылки.

– А вещи?.. Она до этого вещи должна была забрать.

– Не знаю, я еще только шла…

– Значит, довольная была?

– Все, иди! – нервно бросила женщина и, толкнув меня локтем, вернулась к работе.

А я отправился домой. Что еще мне оставалось делать? Видеокамеру искать и прикидываться полицейским, чтобы снять с нее изображение? Да и не было за зданием видеокамер, с чего им там быть, автобусы туда не заезжали…

Но человек, с которым уехала Лика, мог зайти в здание автостанции. Познакомиться с ней, помочь с вещами. Где он еще мог познакомиться, как не там?..

Я должен был разобраться в ситуации. Именно поэтому и потревожил Марту. Она вышла ко мне по первому звонку. Вроде бы и торопилась открыть мне, но шла медленно. Пыталась изображать равнодушие, но в глазах светились живые огоньки. Да и губы все норовили расползтись в улыбке.

– У меня всего лишь один вопрос, – сказал я, давая понять, что не хочу заходить к ней во двор.