— Идем в покои, не выдержу общение еще хотя бы с одним, — говорит Клемондский.

Я воздерживаюсь от разговоров до его комнат, веду нас, минуя всех вокруг.

— Мы пришли, — говорю, закрывая дверь, и только сейчас произношу то, что хотела с момента общения с Карлом. — То есть ты управляешь не только этим поместьем, ты владелец всего, что есть и у твоих родственников?

— Я не владелец, — Артур кривится, — я именно что управленец. Без меня невозможно совершить ровным счетом ничего мало–мальски важного, будь то продажа или покупка нового дома, или земель. Но мои родственники большинство времени безынициативны, предпочитают роптать за моей спиной.

— Но не теперь, да?

— Не теперь, — подтверждает герцог. — Ведь я решил жениться, а, значит, звание главы уже не сможет забрать никто, если только я сам его не отдам.

Глава 32

— Угу, — медленно тяну, — ясно. Помолвку ты имеешь ввиду, видимо, да?

— Видимо, — кивает Клемондский. — Голова разболелась, сложно держать концентрацию с таким зрением, — он прикрывает глаза и трет виски. — Не пригласишь ко мне Джеймесона, пожалуйста?

— И почему мне кажется, что он тебе нужен не спроста, — качаю головой.

— Грейс, не стоит везде видеть двойное дно, — кривится Клемондский, — это всего лишь просьба.

— Иду–иду, ваше сиятельство, не переживайте. И кстати, — оборачиваюсь перед тем, как выйти в коридор, — у вас здесь везде двойное дно, как без него?

Не дожидаясь ответа, отправляюсь за лекарем. Как будто ему точно можно доверять, опять что–то не то подсыплет уже по наущению кого–то другого, и все. Ни мне, ни герцогу покоя в этом доме не предвидится, однозначно.

Удружил так удружил ему отец, ничего не скажешь. Сам нейтрализовался, отдалился от семьи и занимается лишь любимым делом. А сыну так нельзя, на нем финансовые вопросы стольких людей.

Все же хорошо, что мы с родителями из семьи попроще, сами вольны решать, как и чем распоряжаться. Вернее, родители сами все решают, независимо от других родственников, а я ушла на вольные хлеба. И тоже в общем–то все сама.

Вот, кстати, отправилась искать лекаря, не забыла вставить едкий комментарий по поводу происходящего в поместье, но совершенно не подумала спросить, а где, собственно, Джеймесон обитает?

Внезапно из одной из боковых комнат выходит мужчина и бодрым шагом направляется куда–то. Это мой шанс спросить дорогу, хотя лучше бы мне попалась прислуга, а не гость.

— Простите! Вы не подскажите, — громко обращаюсь, одновременно догоняя незнакомца.

Он оборачивается, и у меня отпадает всякое желание продолжать разговор.

— О, милая невеста моего братца, конечно, подскажу, — произносит он с широкой улыбкой на лице, — а могу и показать. Что именно вас интересует, Грейс?

Я точно помню, что Артур не называл мое имя, не знакомил нас официально, но его двоюродный брат и без того знает, кто я.

— Ничего, Карл, спасибо, — с трудом выдавливаю из себя вежливый ответ, — я разберусь.

Быстрым шагом ухожу вперед, буквально чувствуя буравящий мою спину взгляд.

— У тебя даже кольца нет, что ж вы с Артуром пропустили этот момент? Если строить комедию, то строить ее правильно.

Останавливаюсь и медленно оборачиваюсь.

— Нам с Артуром не нужны визуальные атрибуты нашего союза, у нас все происходит на более высоком уровне. Тебе не понять, Карл, — тоже перехожу на ты.

— Да, я так и понял, — он усмехается, — ведь тетя скорее удавится, чем отдаст тебе фамильное кольцо.

— А ты здесь, видимо, лишь из ее жалости. Я слышала, она любит привечать сирых и убогих, тем самым воспаряя в глазах окружающих, — лицо Карла краснеет. — Всего доброго, — заканчиваю вежливым кивком и ухожу–таки на поиски лекаря.

К счастью, следующим в коридоре мне встречается Эдмонд, а его Артур хвалил. Значит, можно и мне довериться со своей просьбой. В итоге, Джеймесон найден, и мы вдвоем торопимся к герцогу. Но до покоев я снова не дохожу.

— Грейс, — нам навстречу идет мать Артура.

— Мадам, — останавливаюсь, чтобы вежливо поприветствовать ее.

— Ты мне как раз нужна, идем, — произносит властно, особо не озадачиваясь, послушала ли я ее.

— Но ваш сын, ему нужна помощь, — говорю растерянно.

— Джеймесон о нем позаботится. Ты его, конечно, героически спасла, я наслышана, — она бросает на меня презрительный взгляд, — но пусть дальше профессионал лечит моего мальчика.

С секунду колеблюсь, совершенно не желая идти куда–то с ней, но настоящая невеста не может проигнорировать мать жениха.

— Объясните его сиятельству, где я, — прошу лекаря и тороплюсь за мадам Клемондской.

— Присаживайся, Грейс, — произносит она, едва мы входим в ее кабинет, — лгать не буду, ты мне не нравишься.

Не тянет женщина, говорит прямо. Уважаю таких.

— Ясно, мадам.

Хочется добавить «вы мне тоже», но не стоит. Лучше подождать, что она еще поведает.

— Мне больно от того, что мой сын не прислушивается к матери в выборе невесты. Его единокровная сестра, Кларисса, немного благосклоннее получилась, тут я чуть лучше справилась с воспитанием, — говорит она, а я с трудом сдерживаю смех. Кларисса та еще актриса, как я и думала. — Но прекраснее всего мне удалось воспитание моего племянника, Карла. Мальчик вырос почтительным и уважающим мнение старших.

Ого, а это уже интересно. Намечается союз матушки Артура и его двоюродного брата?

— И он постоянно рядом, в отличие от моего сына, — продолжает тем временем мадам. — Именно он мог бы следить за нашими землями, пока Артур строит карьеру, как и его отец. Вы ведь не планировали переезжать в поместье после свадьбы? — договаривает она и резко оборачивается ко мне. — Женщины способны влиять на своих женихов, я это знаю не понаслышке.

Какой хороший вопрос. Мы и свадьбу не планировали.

— Не обсуждали переезд, мадам. Но я поддерживаю вашего сына во всем, — заверяю ее искренне, — он мужчина и глава семьи.

— Хм, — она недовольно поджимает губы, — действительно. Но, быть может, у тебя свои личные мотивы выйти замуж? Не переживай, я все понимаю, главная цель девушек в нашем мире надёжно устроиться. Может, я могла бы помочь тебе в чем-то? Ты знаешь, необязательно класть себя на алтарь семейной жизни ради достижения личных целей.

Заходит с другой стороны.

— Вы о чем, мадам? Не понимаю, — наивно распахиваю глаза. — У нас с вашим сыном любовь!

— Любовь, значит, ясно, — она кивает. — Смотри, как бы внезапно эта любовь не переключилась на кого–то другого.