Стою и чуть не плачу. Дым меня знает слишком хорошо. Мы с ним несколько лет дружим, а последние годы так вообще не разлей вода. Среди девочек я ни с кем близко не сходилась, все были примерно на одном уровне. Раньше очень печалилась, что у всех обязательно есть «лучшая подруга». Я всегда была одна. Позже, когда папа познакомился с Ирой, появился Дым.

— Не пойму, ты так из-за Дена расстроилась? Что у вас там случилось? Может, ему давно пора по башне надавать?

Я бурчу в ответ что-то несуразное. Ужасно клонит в сон. Прям веки слипаются.

Ой. И кстати!

— Нет. Оставь ты уже Дена в покое. И между прочим. А чего это ты так ко мне стремишься? Сам же говорил, с какой-то Машей будешь? Ловелас.

Ну точно! У него вчера было свидание. Как любит говорить Дым… «долгоиграющее». До утра. А тут смотри-ка. Свободен он.

— Но-но-но! Прошу не обзываться. С Машкой… ну… я пытаюсь отморозиться. Свалил я, короче.

Я стараюсь подавить зевок и не потерять нить разговора.

— Почему?

— Да ей сильно много надо. Всего и сразу.

Я вдруг примеряю его слова на себя. И от этого возникает весьма странное ощущение…

— Дым. А разве плохо, если кому-то в паре хочется определенности. Понимания. Да и просто уверенности…

— Ну это ж в паре, Ариш! Где пара и где мы с Машкой! Ой... Давай не будем. Она мне реально весь мозг уже съела.

— Печально…

А Нил? Как он считает?..

Домой приезжаю разбитая. Вымоталась совершенно. Даже взрыв эмоций от моего первого занятия с девочками меркнет на фоне неважного самочувствия.

— О, привет, пап, — выдыхаю устало.

— Привет. Ты что-то сегодня поздно.

— Да. Мне предложили вести группу младших девочек по воскресеньям. Сегодня было первое занятие. Так сказать, пробное. Так что можешь мной гордиться.

— Не понял. Как это… вести группу? Ты же сама еще учишься.

— У тебя сейчас глаза на лоб вылезут, — смеюсь я и взволнованно объясняю папе все и сразу.

Напряженно смотрю в строгое родное лицо, пытаюсь разглядеть что-то в глубине проницательных серых папиных глаз. И о чудо. Взгляд его едва заметно смягчается. А вокруг глаз образуются мелкие морщинки. Я так люблю, когда папа улыбается. С Ирой он это делает постоянно… с мамой было не так.

Папку я боготворю. У него скоро день рождения. И я хочу его порадовать: подговорить Иру и вместе испечь папин обожаемый сметанный торт. И если у меня руки, без сомнения, из одного места растут, то моя любимая мачеха уж точно поможет не испортить все окончательно.

— Новости чудесные, Ариш. Горжусь тобой.

Он рассыпается в похвалах и даже успевает покружить меня в воздухе, как в детстве. Нил мне немного напоминает папу. Такой же строгий. И кажется безэмоциональным и сухим. Но на деле совсем не так.

— Ты правда рад? Я думала, будешь против. Поэтому рассказала уже по факту.

Какие-то черты Нила я неосознанно перенимаю. Раньше бы я сломя голову понеслась к отцу рассказать о предложении Марьи Степановны, пустилась бы в пространные рассуждения. А теперь все тщательно взвешиваю. Примеряю к себе и своему распорядку. Решаюсь. Делаю. И только потом уже ставлю в известность остальных.

И да. Действительно решилась. Для меня этот шаг глубоко осознанный. Как будто я схожу с проторенной дорожки и ступаю на новую. Как с Нилом. И я готова. Как бы это ни выглядело со стороны. И как бы страшно ни было…

— Отличные новости. Верю, что все получится. Так понял, скоро будем открывать собственную школу? — шутливо интересуется папа и игриво подмигивает.

На самом деле этот вариант я не рассматривала никогда. Мне просто нравится танцевать. Но я все равно целую отца в нос, утвердительно кивая:

— Очень может быть. Я подумаю.

— Нравится работать?

— Я без ума.

— Ты что-то бледная, Ариш, — летит мне в спину, когда я подхожу к лестнице. — Нормально себя чувствуешь?

— Уроков много, пап, проверочные повалили. Ночью допоздна сижу. Устала просто.

Ну и еще подолгу не могу уснуть. Мысли душат. О Ниле. И не самые радужные…

— Я понял. Ну ты как-то варьируй время. Так и здоровье посадить можно.

— Я еще не привыкла к моей группе. Ничего, втянусь.

Вполоборота дарю папе усталую улыбку. Как же спать хочется.

Как только доползаю до своей комнаты, падаю на кровать. Честно, даже раздеться нет сил. Мне и поудобнее улечься лень… Прикрываю глаза всего на минутку…

Голова как в тумане. И пить хочется. Я приподнимаюсь на локтях, чувствуя слабость в теле, и пытаюсь прийти в себя. Взгляд падает на большие электронные часы. Что?! Сколько времени?! Вот это я вырубилась! Кошмар! Нужно вставать, еще дел ку…

И тут я краем глаза подмечаю огромный букет шикарных белых роз на длинных толстых стеблях.

Пересиливаю себя и подхожу искать карточку.

Конечно, первая мысль, что Ден вновь пытается извиниться. И букет хочется отодвинуть подальше. Но я все же пытаюсь найти карточку.

О. Вот она.

Маленький белый конвертик. Внутри такого же цвета лощеная картонка.

«Не грусти. Ангелам не положено. Жду фото с твоей улыбкой».

Я счастливо улыбаюсь. Мой милый! Та-ааак приятно!

Делаю несколько снимков. Да, лицо действительно выглядит бледным и усталым. Пара штришков, фильтр. Вот так получше.

Отправляю Нилу. И следом ему улетает сообщение:

Я: «Спасибо, они прекрасны. Мне очень приятно. И я дико по тебе скучаю. Когда ты уже вернёшься?»

Удивительно, но ответ приходит тут же. И я закусываю губу почти до боли. Вот черт…

Нил: «Вернусь уже через