— Обыкновенно! К черту эти пары. Куртку накинешь. У входа подождёшь. Я тачку сейчас подгоню, поедем, — уже командует Дым решительно.

— Вещи… в… в аудитори… и, — вою я несдержанно.

Еще и спазм хватает за горло. Да чтоб оно все!

— Дым, мне в туалет надо…

— Все заберу, беги. Я за машиной.

Разворачиваюсь и краем уха слышу щелчок, звук распахиваемой двери и бодрый голос Дыма:

— Прошу прощения, Арине стало плохо. Я за ее вещами.

Уже в машине Дым уточняет:

— А ты насчет цветов-то почему ничего не ответила? Не понравились совсем?

Я округляю глаза. Аж ладони зачесались врезать ему!

— Так это был ты?!

— Ну да. Хотел тебя порадовать. А голос у тебя совсем тусклый был. Откуда мне было знать?!

— Ну ты… Зачем ты это сделал?!

Я поджимаю губы. Нил мне теперь из-за этого не доверяет. А Дым просто хотел порадовать. Отлично!

— Да что не так-то?! — возмущается он в сердцах, слишком порывисто включая поворотник. — Одной подари цветы! Другой не дари цветы! Вас, женщин, вообще хрен поймёшь!

— Да вот своим и дари! А мне-то не надо! Я с любимым из-за этого поссорилась!

— Чегооо?! — брезгливо бросает Дым. — Любимый, который не научился предохраняться и которому ты боишься о беременности сказать? Крутой перец, спору нет!

— Перестань так про него говорить!

— Окей. Я заткнулся!

Дым обиженно отворачивается от меня и хмуро смотрит на дорогу.

А у меня сердце болит, что же я всем одни проблемы вечно доставляю!

Вновь смотрю на строгий профиль друга. Демьян же хотел как лучше. Сорвался с пар, за машиной пошел…

— Дым, — осторожно произношу я и легонько дотрагиваюсь до его плеча. — Извини. Я сорвалась.

— Окей, — цедит он недовольно.

— Дым…

— М?

— Цветы были восхитительны. И мне очень приятно, что ты заморочился. Правда. Просто… я подумала, что они от него. И очень расстроилась, когда это оказалось не так. Ну и еще мы немного повздорили. Так что цветы оказались немного неуместными.

— Я ж не знал, что ты с кем-то сошлась. Предупреждать как-то ж надо!

— Но мне было очень приятно. И я действительно улыбнулась. Сейчас фотку покажу.

— Давай.

— Ты не дуешься?

— Нет.

Глава 20

Глава 20

Мне кажется, что все мои планы на ближайшее время рухнули. И те проблемы, которые касались меня раньше, теперь ощущаются ничтожными на фоне нежданной беременности. Слезы капают на руки, беспощадно обжигая.

Я беременна…

Совершенно не представляю себя матерью. И даже не осознаю, каково это — держать на руках собственное дитя. Крохотное создание, за которое я буду нести ответ.

Ребенок... Это же целая новая жизнь! Со своей-то иногда не знаю, как управиться. А тут чужая: беззащитного слабого младенца.

Я не готова с важным видом расхаживать с коляской и колесить по улицам, лопаясь от гордости, что малыш научился пускать слюни. Это все абсолютно не мое, и я не хочу!

На секунду заставляю собственные мысли замолчать. Безжалостно прерываю их бесконечный поток.

Это наш с Нилом малыш. Я через несколько месяцев смогу прижать его к груди. И он будет мне улыбаться. Ратмир, когда был еще совсем маленьким, постоянно улыбался, хитро поглядывая на всех из-под длиннющих пушистых ресниц. Интересно, а на кого будет похож мой сыночек? Почему-то я искренне считаю, что у нас с Нилом будет мальчик.

Я понемногу расслабляюсь, пока не накатывает следующий спазм.

Ну вот и что теперь делать? Когда рассказать Нилу? Держу в руках очередной тест. Кучу уже переделала. Результат один.

Я раздавлена. Не знаю, как жить дальше. И Нилу боюсь признаваться. Подожду, пока он вернётся, так хотя бы смогу увидеть его реакцию.

От Иры приходит сообщение:

Ирина: «Солнышко, мы выезжаем в 17:30, ты с нами или попозже подъедешь сама?»

Цепляюсь за предложенную возможность. У папы сегодня день рождения, а я никого не желаю видеть. А от приклеенной к лицу, вымученной улыбки уже сводит челюсть.

Я: «К основной части торжества подъеду».

***

Мне так отвратительно сроду не было. Тошнит постоянно. Полощет по несколько раз в день. А здесь полный абзац. Духи. Еда. Еда. Духи. Божеее… Ну почему ТАК плохо?!

Зря я не придумала какую-нибудь отмазку и все же поехала на папин праздник. Наро-ооду… валом. Ира уже косится на меня с подозрением, когда я бегаю в туалет или «позвонить». Мне кажется, все в зале заметили мое состояние и странное поведение и сейчас начнут тыкать пальцем, выдавая перед отцом.

Пожалуй, с меня хватит. Еще минут пятнадцать я смогу потерпеть и все. Поеду домой. Скажу… а что-нибудь скажу, какая разница. Если не придумать хоть что-то, то рано или поздно я опозорюсь перед гостями.

Макияж еще этот дурацкий! Я даже не могу ополоснуть лицо прохладной водой!

Наспех обмываю руки и вытираю салфетками. Я уже действительно паникую. А если так и будет продолжаться дальше? Мне от дамских комнат вообще далеко не отходить, да?!

Возвращаюсь к родным в общий зал. Стараюсь скрыть следы жуткого страдания на лице. Желудок периодически хватает короткими спазмами, по спине бежит озноб. Мне очень душно и совсем нечем дышать. Будто весь кислород из зала откачали. Но! Если дышать ртом, то иногда помогает!

Я чувствую себя настолько измученной, словно прошла все круги ада. Хотя нет. Еще не все. Впереди самое сложное…

— Ты что-то бледная очень, — подозрительно объявляет папа,