неограниченны во времени. А после осознала это и рот закрыла. Потому что поняла, что демон в первую очередь делал одолжение себе, не желая быть связанным со мной дольше пятнадцати дней. Да, этот вариант оказался и в моих интересах, но едва ли Володька пекся именно за меня, как бы мне ни хотелось думать иначе. Подобным «одолжением» он сделал услугу себе, обеспечив вариант избавиться от меня в самые короткие сроки.

— Да, есть… — кивнула я потерянно и осела на перину, отвернувшись к мужчине спиной.

— Дарин, — позвал он, отчего я почти вздрогнула. — Мы ведь не обсудили то, что было на берегу…

— Сама не ожидала, что Водяница и русалки вступятся, — через силу улыбнулась я, бросив слова через плечо.

— Я о другом, — растоптал он мои надежды замять тему поцелуя. — Ты меня поцеловала…

— Переволновалась, — резко перебила я. — Испугалась, за тебя тревожилась, Велеса ранили, Липа и деревенские пострадали. Потому, когда ты появился, это был просто… порыв. Пожалуйста, не придавай этому значения. Это больше не повторится, — пообещала я быстрым бормотанием, в попытках спасти крохи своей гордости.

— Так, это был просто порыв? — помедлив, спросил демон у моей спины, потому что оборачиваться я отказывалась. Сегодня я проявила уже достаточно выдержки, чтобы продолжать держать лицо и сейчас. В этот момент — сил уже не было. Тем более, я сама не знала, что со мной. Где правда, где вымысел, а где — просто самообман?

— Да, я была рада тому, что ты жив. Поцеловала бы даже Василия, будь он на твоем месте, — врала я, всхлипнув, и поторопилась свести все в шутку: — Правда после меня бы непременно прибила Дарья, но все же, я бы определенно рискнула… — нервно засмеялась я, сама удивляясь, насколько неправдоподобно звучит веселье в моем дрожащем голосе.

— Значит, сомнений нет? Ты хочешь вернуться, и ничего… или никто тебя здесь не держит?

— Мама обещала, что мы еще встретимся. Нималлар — довольно милый, но мне сложно воспринимать его отцом и сейчас я затрудняюсь ответить, что чувствую по отношению к нему. Родных во Мраке у меня, надеюсь, больше нет.

— Значит, никто? — то ли спросил, то ли подвел черту Волозар.

— Я хочу домой, — сказала я чистую правду, надеясь в следующую секунду оказать в привычных стенах, среди любящих лиц-морд. Там, где у меня была пусть не нелегкая, но уже привычная и размеренная жизнь. Я была на своем месте. Теперь я это понимаю.

Мрак и его открытия были слишком… новыми и разительно отличались от того, что было привычно и мило сердцу.

Вот только демон…

А демон разделял мои чувства, но уже относительно верхнего мира и людей.

Разве можно было подумать, что он откажется от всего, к чему привык и достоин? Разве можно было подумать, что он захочет видеть в этой жизни, кого-то вроде… меня?

— Я вспомнил, что у меня есть еще комната на чердаке, — внезапно произнес мужчина, поднимаясь с кровати. — Доброй ночи, моя спальня в твоем распоряжении, — бросил демон через плечо, а затем просто вышел в коридор, хлопнув дверью.

Глава 7. Волозар

Вспоминая свои опасения, что девчонка будет артачиться, проявлять протесты, намеренно пакостить, а то и вовсе зазнаваться, кичась своей родословной, лишь бы не выполнять обязательства по контракту, я осознал, как же ошибся.

Дарина развила такую кипучую деятельность и проявляла откровенно пугающий энтузиазм в вопросе отработки контракта, что я уже раз тридцать порадовался, что разместил ее в заброшенном и ненужном имении, а не в моих палатах при дворе Владыки. Следовало бы этот момент исправить и позволить ведьм… принцессе изводить придворных и «преображать» дворец благородного родителя. Но, вспомнив, что от ее деятельности уже пострадало несколько слуг, свалившись с нервным и физическим истощением, пыл поубавил. Если не Совет обратит на нее внимание, то родственники тех, кому не посчастливится попасться под ее деятельную ручку.

Вспомнилось первое утро, которое отдавалось в теле болью от ночлега на той самой скамье, потому что чердак оказался забит барахлом под завязку, а возвращаться в собственную спальню мне дурос… гордость не позволила. Потому, проявив твердость и упрямство, которых хватило мне на несколько часов мучения на жесткой и короткой лавке даже в человеческом обличье, поднялся засветло, кое-как разогнулся и первым же делом отправился в город, чтобы нанять прислугу и заказать мебель в комнату Дарины.

А по возвращении, думая, что она должна все еще спать… я не застал ее в спальне. Как и в других комнатах. Ощутив короткий укол паники, услышал грохот на верхних этажах, куда и рванул, решив, что девушку кто-то выкрал и может не только напугать, но и причинить боль.

Но все оказалось прозаичнее: Дарина по привычке проснулась спозаранку, и отправилась искать меня на чердак. Там-то я ее и нашел. Рискуя оказаться под завалами хлама, девчонка встретила меня радостной, перепачканной пылью и паутиной мордахой, которая, вместо приветствия, оповестила:

— Я нашла мебель!

А затем вновь нырнула вглубь пыльного барахла, периодически выкидывая из его недр ведра, палки, кастрюли, даже канделябр, который едва не угодил мне в лоб.

В тот раз мой глаз дернулся в первый раз. Но то было только начало. С тех пор прошло почти пять дней, и не было и часа, чтобы мое лицо не сводило судорогой хотя бы раз.

Девчонку я заселил в соседнюю со мной спальню, которую она обустроила из того, что нашла на чердаке. Нашла, кстати, много всего, совершенно не обращая внимания на устаревший и неказистый вид поношенной мебели. Но новую отказалась принимать категорически, возмущенно поинтересовавшись:

— Зачем тратиться, если у тебя уже все есть? — окинула она взглядом комнату, которая подозрительно походила на горницу в ее родной избе с поправкой на мебель в демоническом стиле.

Честно говоря, я так и не дал ей ни одного распоряжения. Просто не потребовалось: девчонка все взяла в свои руки, а на прислугу в лице двух десятков гоблинов вначале посмотрела с большим сомнением. Думал — испугалась невиданных прежде существ, но ошибся и тут. Оказалось, приняла их за продукт порочной связи кикиморы и черта и подивилась на плодовитость первой. Но, привыкнув, перестала даже обращать внимание на то, что говорили ее помощники на незнакомом ей языке и имели репутацию вредных и довольно нерадивых работников.

Признаться, я и нанимал их с постыдным умыслом потрепать девчонке нервы, а когда она взмолится, сделать одолжение, и нанять более покладистых и послушных работников. Девица же каким-то чудом умудрялась не только сдружиться