Ее лицо перекашивает странная гримаса.

— Врешь, Эли. От тебя пахнет другой. Я никогда не пользовалась такими духами.

Удивительно, что при таком остром нюхе она не учуяла, что от меня пахнет двумя женщинами. Или духи Регины слишком термоядерные и перебивают любой запах.

Я сбрасываю ее руки с ног и открываю дверь, намереваясь покончить с этим представлением.

— Стой!!! — меня за плечо цепко сгребают пальцы и тянут на себя, — скажи мне просто, чем она лучше меня?! Я хочу знать, почему ты меня променял на какую-то дрянь!!!

Она пытается заглянуть мне в лицо, и в глазах у нее при этом — чистое сумасшествие.

— Даша, — я, приподняв бровь, смотрю на нее, — успокойся. Я тебя не менял. Мы просто расстались. Пока, Даша.

Закончив, я вырываю руку из ее захвата и выхожу на лесничную площадку. В спину несется злобное:

— Элиас, ты еще пожалеешь о том, что ушел от меня. Я хотела по-хорошему…будь уверен —я испорчу твою жизнь. И жизнь твоих новых девушек. Ты еще приползешь ко мне на коленях.

Нет, мы не зря разошлись. Я предпочитаю прожить жизнь с адекватным человеком, а не с долбанутой на голову истеричкой.

— Даша, осторожнее. Если сунешься в мою жизнь — пеняй на себя. Я предупредил, — бросаю я, нажимая на кнопку вызова лифта, пока эта психованная, не стесняясь своего вида, стоит на пороге, провожая меня взглядом.

— И что ты мне сделаешь? — ухмыляется она, — я сунусь в твою жизнь, Элиас. Можешь потом мне придти и отомстить. Обожаю тебя, когда ты злишься, — она кокетливо накручивает прядь на пальчик, — ты такой… ррр!

Слабоумие и отвага — девиз Дарьи. Я молча захожу в лифт и нажимаю кнопку закрытия дверей, оставив бывшую смотреть мысленно увлекательный фильм о наказаниях со мной в главной роли.

— УРООООООД!!! — несется глухо из-за дверей, и в них с грохотом что-то ударяется.

Мда.

В душе почему-то скребется странное и фиговое предчувствие. Вряд ли у нее есть возможности действительно портить мне жизнь. Но обиженная женщина — опасная женщина. А у нас за это время стало слишком много общих знакомых, от которых она сможет узнать подробности моей личной жизни.

В машине меня посещает единственная за сегодня полезная мысль — я вытаскиваю телефон из заднего кармана и набираю номер брата. Он берет трубку со второго гудка.

— Че случилось? — хриплым сонным голосом интересуется он.

— Лена рядом с тобой? Дай ее, пожалуйста.

Эрик несколько секунд молчит. Я слышу в трубке смешок.

— Слушай, брат… я все понимаю, но утро. Раннее. У нас вчера свадьба была. Ты звонишь и хочешь услышать мою жену, впервые за несколько месяцев Вашего знакомства. Че случилось?

— Ты ревнуешь? — хмыкаю я, — я по делу. Номер телефона ее подружки нужен.

Он внезапно начинает громко ржать. В динамике что-то громко шуршит, потом я слышу возмущенное “мля, Эрик, дай отоспаться!” и мягкий удар. Кажется, кого-то приложили подушкой.

— Кобель, — фыркает в трубку Эрик, — на тебе Лену.

— Привет, — я слышу следом веселый голосок жены Эрика, — что случилось, Элиас?

— Привет, Лена. Дай мне, пожалуйста, номер Никольской, — произношу я достаточно приветливо.

Хотя, честно говоря, когда я увидел Эрика впервые с этой нимфочкой, которая смотрела на меня испуганными глазками, будто перед ней сам Люцифер из ада предстал — она вызвала у меня легкую неприязнь, и я подумал, что это окажется очередным увлечением брата, максимум на полгода. Он вечно где-то откапывал странных экзальтированных дам, но Лена внезапно оказалась обычной и вроде ничего так.

Ну и еще она мне чем-то напомнила Настю. Забавно, что они оказались неожиданно знакомы.

— Кого? — удивленно произносит Лена, — кто такая Никольская?

Блин, точно. Это же ее девичья фамилия.

— Анастасия, твоя подруга. Ты нас еще свести хотела на свадьбе, а потом убежала блевать в туалет.

— А-а, — тянет она, — она не Никольская. Она Малахова. Понравилась, все-таки? — я морщусь, потому что новая фамилия Насти вызывает во мне странно неприятные ощущения, а Лена хихикает, даже не подозревая об этом, и снова шуршит в трубке, бормоча, — та-ак, секундочку…сейчас найду ее номер. Ты, надеюсь, в курсе, что она в разводе и у нее маленький ребенок. Мне бы правда очень хотелось бы, чтобы ты был с ней честным, Элиас. Я сама вышла за Эрика почти сразу после развода и предательства бывшего мужа, и знаешь, сейчас думаю, что если бы он был не таким порядочным и хорошим человеком — мне было бы невероятно сложно пережить еще одно предательство…

Я закатываю глаза, думая, как молчаливый Эрик ее терпит. Он явно на ней повернулся, потому что терпеть не мог болтливых женщин до дрожи в руках.

— Записываешь?… — она диктует номер и я вбиваю его в телефон, — по своему опыту скажу, Элиас, что после развода женщины уже не ведутся на простые слова и ухаживания. Тебе придется зацепить ее чем-то другим или отстать. Хотя-я, — тянет она весело, — ты вроде симпатичный, может, просто оторветесь друг с другом! Ай! Эрик! Не кусайся! Ты лучше!

Вызов внезапно сбрасывается, а я отнимаю смартфон от уха и смотрю на записанный номер телефона.

С каких пор я стал таким навязчивым? Я ведь сам хочу избавиться от Дарьи, а сейчас собираюсь названивать Никольской, как сталкер, потому что номер она так и не дала?

Оторвемся, блин, друг с другом. Может, плюнуть на все это, если я действительно хочу просто оторваться? Для такого есть объекты доступнее… или я хочу чего-то другого?

И, задолбавшись думать над этим, я просто нажимаю кнопку вызова и смотрю, как смартфон соединяет меня с Настей.

Малахова Анастасия. Ей абсолютно не идет эта фамилия.

Элиас Бергман пятнадцать лет назад — добродушный толстяк, умный парень, хороший друг и отвратительно честный человек. Элиас Бергман сейчас — мачо, кобель, наглый тип и обаятельный врун.

Теперь я просто уверена, что это какой-то другой Элиас! Просто по невероятному совпадению у него тоже была школьная подруга Никольская.

— Возле второго подъезда остановите, пожалуйста, — произношу я таксисту, и убираю пальцем с лица прядь волос, которая щекочет губы. Тут же проносится воспоминание, как Элиас говорил всякие глупости, находясь в сантиметре от моего лица. Боже, какой самоуверенный он стал. Застрелиться.

С другой стороны, он человек из другого мира. Недоступного для меня — мира ухоженных умных девочек, дорогих машин и ресторанов, мира, где главными насущными вопросами выступают «как и где провести сегодня вечер», а не «как растянуть зарплату на тридцать дней». Вероятнее всего, что он имено со мной такой. Просто пользуется своим статусом. Обидно, досадно… но мир справедлив. Когда-то я была девочкой из хорошей семьи, дружила с крутыми ребятами школы и стала зазнайкой. А родители Элиаса тогда нуждались…