Далее в воспоминаниях Сухомлинова следует абзац, казалось бы, мало связанный с предыдущим: «Союзники – Франция и Англия – должны были препятствовать тому, чтобы царь заключил мир. Англия видела созревающей свою большую победу: уничтожение русского могущества, которое стояло поперек дороги ее азиатским планам. Но Франция считала для себя гибельным, если русское пушечное мясо будет отнято у немецких пушек. Эти союзники царя шли неуверенно к революционерам и социалистам, убеждая их в общности интересов продолжения войны»[267].

Не содержит ли этот текст указание на то, что за компанией против Сухомлинова вместе с оппозицией стояли также англичане с французами, считавшие военного министра недостаточно верным Антанте?

Для Англии и Франции выход России из войны грозил катастрофой. Поэтому две эти ведущие державы Антанты пытались исключить даже самую малую возможность подобного исхода событий. Тем более что Германия с осени 1914 г. принялась нащупывать возможности установить связь с русским руководством.

Негласные русско-германские контакты во время первой мировой войны неоднократно анализировались в литературе[268]. По общему мнению историков инициатива в них исходила от Германии. Учеными выявлен основной круг лиц, пытавшихся выступить с посреднической миссией.

В ноябре– декабре 1914 г. германское руководство в лице рейхсканцлера Бетмана-Гольвега и секретаря иностранных дел Готлиба фон Ягова активно пыталось использовать для наведения мостов между Россией и Германией немецких предпринимателей Альберта Баллина (владельца крупной судоходной фирмы «Гамбург – Америка») и банкира Р. Мендельсона. Через Мендельсона Готлиб фон Ягов вышел на С.Ю. Витте и предложил ему выступить с пропагандой мира[269].

Витте имел обширные связи в деловых и политических кругах, но не пользовался доверием Николая II. Немцам был нужен канал связи с высшим российским руководством. Чтобы его получить, Баллин посоветовал воспользоваться услугами директора Восточноазиатской пароходной компании Ганса Нильса Андерсена, личного друга датского короля Христиана X. 24 декабря 1914 г. Христиан X направил письмо Николаю II с предложением послать в Петроград Андерсена, если это будет способствовать делу мира. Царь дал на это своё согласие[270].

Следует сказать, англичане и французы сами поддерживали тайные контакты с противником[271]. Но Лондон и Париж стремился не допустить, чтобы такую возможность имела Россия.

Воюющие страны осуществляли сношения через дипломатов или разведчиков. Однако негласное общение Германии и России по дипломатической линии было исключено, пока российский МИД возглавлял С.Д. Сазонов, который обо всех немецких инициативах сообщал сначала дипломатам Антанты, а потом уже Николаю II. Информация из Берлина могла попасть к царю втайне от англичан и французов только через военное министерство, поскольку его глава Сухомлинов был лично предан Николаю II. Для западных спецслужб наверняка представлялось важным исключить подобную возможность. Тем более что верность Антанте не являлась для Сухомлинова важной моральной ценностью. Он не пылал любовью к Великобритании и затруднял деятельность в России английских военных представителей: Нокса, Блэра, Нейлсона, Торнхилла[272]. Для англичан пребывание такого человека на посту российского военного министра, конечно, представлялось нежелательным. Но уводить его в отставку мог только Николай II. Чтобы подвигнуть императора на такой шаг требовалось очень сильно опорочить военного министра в общественном мнении.

Сложная операция по дискредитации военного министра началась в декабре 1914 года. 12 декабря к русскому военному агенту в Стокгольме Д.Л. Кандаурову явился 26-летний подпоручик Я.П. Колаковский, который сообщил, что был в плену, где его завербовали немцы, чтобы он убил великого князя Николая Николаевича. Германцы посоветовали Колаковскому по приезде в Россию войти в сношение с отставным жандармским полковником Мясоедовым, который, будто бы на них давно работает[273].

Как уже говорилось выше, сейчас можно считать вполне доказанным, что Мясоедов пострадал невинно. Так немецкий разведчик Александр Бауэрмайстер (по словам Колаковского наставлявший его в Германии) в своих воспоминаниях прямо отрицал, что Мясоедов действовал в интересах Берлина[274]. Следовательно, послать Колаковского к Мясоедову немцы не могли и весь рассказ подпоручика – выдумка. Но кто тогда отправил Колаковского в Стокгольм? Русские недруги Сухомлинова, включая великого князя Николая Николаевича, не могли осуществить такую сложную операцию на территории Швеции, так чтобы она не оставила никаких следов в источниках. А вот для англичан командировать своего агента в Стокгольм не представляло труда.

Русские спецслужбы проглотили наживку и в январе 1915 г. установили наблюдение за Мясоедовым. 18 февраля 1915 г. тот был взят под стражу. А в первой половине марта 1915 г. на Сухомлинова обрушился мощный шквал компромата, связанный с этим арестом. 4 марта 1915 г. В.А. Сухомлинов с тревогой писал своему приятелю Н.Н. Янушкевичу (начальнику штаба Верховного главнокомандующего): «Злополучный наш Петроград в последнее время переполнен такой массой слухов и сплетен, что уши вянут. В этот столично-провинциальный огонь подлили масла мясоедовским арестом. Какие на этом фоне вышивают узоры, нет возможности передать»[275].

Операция спецслужб Англии против Сухомлинова (если она действительно имела место) началась как нельзя вовремя. Она совпала по времени с попыткой немцев выйти через русского военного министра на Николая II. Канал связи с российским императором через В.А. Сухомлинова должен был установить Георгий Васильевич Мачабели (1885–1935). Вот несколько фактов из его биографии: он с 1906 г. состоял в Грузинской национально-демократической партии. Входил в группу «Свободная Грузия» (Женева). Был одним из лидеров «Комитета независимости Грузии», который после начала Первой мировой войны переехал в Берлин. В течение войны Мачабели трижды совершал экспедиции на немецких подводных лодках и привозил в Грузию из Стамбула оружие.