Усталый и сонный женский голос по номеру 112 резко оживился при слове «убийство». Юльку моментально соединили с полицией. Через десять минут квартиру наполнили люди. Они ходили по комнате и кухне, аккуратно переступая через валяющиеся вещи, перебрасывались короткими, непонятными Юльке фразами, что-то изучали, измеряли и бесконечно фотографировали. Наконец к ней подошел молодой человек в капитанских погонах.

– Вам придется проехать с нами. Я – следователь Воронин. Мне нужно будет вас допросить.

– Да, хорошо, поедем, – тусклым и бесцветным голосом проговорила Юлька.

Ее посадили в машину и увезли в следственный комитет. Там она долго, часа два или три, сидела в тесном и темном кабинете, отвечая на бесконечные вопросы. Снова все сначала: кто она, когда приехала в Москву, чем занималась, где работала в последнее время, с кем общалась. Почему она приехала к подруге в столь неурочный час и так далее.

Юлька старалась отвечать как можно подробней. Тут же всплыл факт ограбления ее собственной квартиры. У следствия все это связывалось в единую картину.

– Похоже, кто-то охотится на вас, – сказал Воронин и протер красные, воспаленные глаза. – У вас нет предположений?

«Есть», – хотела сказать Юлька, но вместо этого почему-то мотнула головой.

– Нет. Нету никаких предположений.

– Ну не может этого быть. – Капитан взглянул на нее с недоверием. – Вы ведь кого-то подозреваете. Вот, в ваших показаниях по предыдущему делу вы утверждаете, что вам угрожал некий Армен Варданян. Не мог он в своей мести зайти слишком далеко? Возможно, ваша подруга, будучи дома, оказала ему сопротивление, кричала, звала на помощь. Вот он ее и… – Воронин замолчал и сделал рукой выразительный жест.

– Я не знаю, – тихо проговорила Юлька. – Ничего не знаю. Может, это и Армен. Только вряд ли. Я не представляю, чтобы он взялся за нож. Допросите его.

– Разумеется, допросим. Устроим вам очную ставку. Вы пока никуда из Москвы не уезжайте.

– Как не уезжать? А Ольга? Ее же нужно отвезти в Сызрань. Там ее родители, сестренка. Они должны ее похоронить по-человечески.

– Для начала им придется приехать сюда. Так положено. Им сообщат.

– Господи, – прошептала Юлька и моргнула сухими глазами.

Слез не было, как и сил что-либо возражать. Ей казалось, что некий страшный вампир выпил из нее всю кровь и жизненные силы, оставив лишь пустую оболочку.

– Вам точно нечего больше мне сказать? – Воронов взглянул на нее пристально и в упор.

– Точно.

– Хорошо. Тогда идите. Как следует запирайте дверь. А еще лучше, поживите у кого-нибудь из близких людей. Есть у вас такие?

– Нет. Теперь нет. Была Ольга. Ее убили.

Воронин кинул на нее равнодушно-сочувственный взгляд.

– Ладно, идите. Вашими делами теперь буду заниматься я. Вас вызовут. И вот что, запишите мой телефон.

Юлька вышла из здания МВД в десять утра. Денег на такси уже не было, и она медленно побрела к метро. Заверещал телефон. Она вяло нажала на прием.

– Где вы, черт вас побрал! – заорал ей в ухо Гарик. – Тут туча клиентов, ребята не успевают в туалет сходить. И Ольгу там двое дожидаются. Будете опаздывать, выпишу штраф.

– Пошел ты, – спокойно и устало проговорила Юлька.

– Что-о?? Вы что там, нажрались, что ли? Где Ольга? Дай ее немедленно!

– В морге Ольга.

– Ч-что? Как в морге? Ты что мелешь?

– Это ты мелешь, а я говорю. – Юлька почувствовала такую злобу, что если бы Гарик стоял здесь, перед ней, она бы с силой запустила телефоном прямо ему в лоб. – Ты мелешь, – повторила она с тихой яростью. – Олю убили сегодня ночью. Ножом в сердце. Понял, ты, недоумок?

– Да понял я, понял, не кипешуй, – удрученно и растерянно произнес Гарик. – Ты там как? Помощь нужна? Ты скажи, может, деньжат подбросить? Или свозить тебя куда на тачке?

– Обойдемся без сопливых, – грубо, совсем как Ольга, ответила Юлька.

– Ну, как знаешь. Звони, если что.

В трубке послышались гудки. Юлька зашла в метро, спустилась по эскалатору и села в вагон. Поезд со свистом влетел в тоннель, за окном замелькали провода.

Юлька сидела и думала, отчего она не сказала Воронину про Влада. Ведь он же преступник, убийца. Он убил Ольгу. Пока он ходит на свободе, многим, в том числе и ей, грозит опасность. Почему она промолчала?

Ответить на этот вопрос Юлька была не в силах. Где-то, в самой глубине ее души, теплилась едва уловимым огоньком надежда на чудо. Вдруг Влад не виноват в смерти Ольги? Вдруг это не он ее убил? Пусть все вокруг запуталось в один огромный, неразрешимый узел, пусть над головой нависла смертельная опасность. Но вдруг – еще жива ее любовь? И пусть все окажется кошмарным сном, а она немедленно проснется…

– Девушка! Эй, девушка, просыпайтесь! Вы в курсе, что за нахождение в поезде, следующем в тоннель, положен штраф?

Юлька открыла глаза. Рядом с ней стояла женщина в форме сотрудника метрополитена и изо всей силы трясла ее за плечо.

– Сейчас же вставайте – и на выход! Иначе вызову полицию.

Юлька встала, обалдело оглядываясь по сторонам. Тетка легонько подтолкнула ее в спину, направляя к дверям. Они вышли на пустынную платформу. Народу вокруг было совсем немного.

– Что это за станция? – спросила Юлька женщину.

– «Некрасовка». Конечная.

Юлька кивнула и пошла на противоположный край платформы дожидаться поезда. Домой она попала лишь к полудню. Кое-как собрала раскиданные по полу вещи, рассовала их по шкафам, выбросила обломки и испорченные продукты, пропылесосила и вымыла полы.

Нужно было сделать кучу дел. Во-первых, дозвониться до деда и сообщить ему, что их ограбили. Во-вторых, связаться с Ольгиными родными. Одно дело – следователь Воронин, и совсем другое – Юлька, с которой она уехала в Москву. Она обязана поговорить с Ольгиной матерью, тетей Светой. Рассказать той, как все произошло.

И то и другое казалось Юльке совершенно невыполнимым. Дед – глухой на одно ухо. Телефон у него допотопный, кнопочный, звонков он никогда не слышит. А уж как она скажет матери Ольги, что ее дочь мертва, – этого Юлька вообще не могла себе представить.

Все же она решила начать с более легкого и набрала номер деда. В ухо ей зарядили бесконечные, длинные гудки. Так и есть, не слышит. Придется ехать к нему в деревню, несмотря на запрет Воронина покидать Москву. Юлька чертыхнулась и позвонила тете Свете, в глубине души моля Бога, чтобы Воронин опередил ее, и та уже была в курсе страшных событий. Однако ей и тут не повезло. Ольгина мать взяла трубку, и по ее голосу стало ясно, что она еще ничего не знает.