– Куда угодно.

Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не вдавить педаль до отказа. Это была моя главная слабость. С Кабби я ни о чем не думала: все мысли сразу улетучивались.

* * *

– Я опоздала на самолет. Родителям об этом знать нельзя. Мы с Иэном поссорились, а потом были тракторы, Иэн едет на музыкальный фестиваль, и, Лина, я опоздала на самолет! – Вместо того чтобы объяснить все по порядку, как было задумано, я вывалила на подругу самое основное одной большой скороговоркой.

– Эдди, подожди, – строго сказала Лина. – Давай не так быстро.

– Что случилось? – прозвучал на заднем плане голос Рена, парня Лины. Последнее время он постоянно маячил на заднем плане. Они что, вообще не разлучаются? Я почувствовала укол зависти.

– Минутку, – отмахнулась она. – Сама пытаюсь разобраться. Эдди, что происходит?

– Я же сказала. Я… Я опоздала на самолет. – По щекам у меня текли слезы, а голос дрожал, как машина Роуэна.

Лина тяжело вздохнула в трубку:

– Да, это я поняла. А в остальном? Ты не отвечала на мои звонки полторы недели, а теперь у тебя истерика на обочине. Не только из-за рейса. Или тетиной свадьбы. Почему ты меня избегала?

Образ Кабби повис между нами, как марионетка на ниточках. Конечно, Лину не получится обмануть. Она всегда чувствует, когда нужна мне. Зачастую мне и звонить ей не приходится – она меня опережает.

Увиливать – тоже не вариант. Подруга загнала меня в угол. Я перевела дыхание.

– Лина, мне надо кое-что тебе рассказать. Про это лето. Я хотела поговорить во Флоренции, но…

– Ты про Кабби Джонса? – нетерпеливо спросила она.

– Я… Что? – Я сморщилась и втянула голову в плечи. Неужели слухи дошли до Италии?! – Кто тебе рассказал?

– Никто ничего мне не говорил, – деловым тоном заявила Лина. – Ты с июля что-то от меня скрываешь. И когда мы созванивались, тебе явно хотелось во всем признаться. Иногда ты как будто случайно называла его имя: «Ой, а помнишь, как у нас был урок гончарного дела и горшок Кабби взорвался?» А ведь история не такая уж интересная, Эдди.

Я уронила голову на руки. Врать у меня никогда не получалось, особенно близким. Уолтер утверждал, что я худшая лгунья на свете. Папа возражал, что это комплимент.

– Да, я вроде как хотела о нем рассказать… И вроде как не хотела.

Наступила тишина, и я прижала трубку ближе к уху, пытаясь понять, о чем Лина думает. Она меня осуждает? Я повернулась к Иэну. Они с Роуэном стояли с мрачным видом, прислонившись к машине. Иэн держал руки в карманах.

– Так в какой аэропорт мне лететь? Шеннон или Дублин?

Я не сразу поняла смысл ее слов:

– Подожди, что? Ты спросила, в какой аэропорт тебе лететь?

– Да. – Лина нетерпеливо вздохнула. – Так будет разумнее всего, правда? Ты опоздала на самолет, твоим родителям об этом знать нельзя – значит, я сама к тебе прилечу.

– Ты… прилетишь? – Я что, проспала половину разговора? – Но как ты… – Я смахнула со щек горячие слезы.

Лина что-то проворчала, как будто по-итальянски, и ответила:

– Слушай, у меня накопилось много бесплатных миль, у Рена тоже, и мы оба давно мечтали побывать в Ирландии. Я скажу Говарду, что тебе без меня никак. Пока что оставайся с Иэном. Мы постараемся прилететь как можно быстрее.

Я зажмурилась и разложила всю полученную информацию по полочкам. Я останусь с Иэном. Лина прилетит ко мне в Ирландию. Родители, вероятно, ни о чем не узнают. Мне, вероятно, не придется уходить из футбольной команды. И, возможно, за это время мне удастся придумать, как заставить Иэна перестать смотреть на меня, как на колючку в пятке. Да, план безупречный.

– Ты уверена? – выдавила из себя я. – Полет в Ирландию – это не мелочь.

– Ничего такого в этом нет, особенно если моей подруге нужна помощь. Эдди, все образуется. Не важно, что случилось, – все будет хорошо.

Я хотела сказать, как много для меня значит ее поддержка, но слова застряли в горле. Лина нашла решение, которое мне даже в голову не приходило, и мне стало стыдно, что я сомневалась в подруге.

– Спасибо, – пробормотала я, всхлипывая.

– Не за что. Жалко, что итальянское мороженое ты не попробуешь, но зато мы увидимся. А это самое главное, правда?

– Правда, – согласилась я и открыла глаза навстречу слепящему солнцу. В сердце у меня затеплился маленький, слабенький огонек надежды.

* * *

– Нет. Ни за что. – Иэну удалось разом потушить этот крошечный огонек. – Это мое путешествие – наше с Роуэном. Такое бывает только раз в жизни. Мы несколько месяцев к нему готовились.

Иэн заслонил собой дверцу машины. Роуэн тем временем подвязывал трубу с помощью проволочной вешалки, которую нашел в багажнике.

– Да, как раз поэтому я и оказалась в такой переделке, – огрызнулась я. Каждый раз, когда мимо пролетала машина, мне казалось, что меня вот-вот унесет на дорогу. – Если бы ты меня не подвел, ничего бы не случилось. – Я говорила громко и обиженно, и понятно почему. Из-за его дурацкой поездки плакал мой отдых в Италии. – Думаешь, мне хотелось опоздать на самолет?

Чем больше я размышляла над словами Лины, тем яснее понимала, что она предложила самый лучший выход. Нам удастся пережить эту историю, если мы будем держаться вместе.

– Брось, Иэн. Она права. Если вы останетесь вдвоем, ваши родители вряд ли догадаются, что происходит, – поддержал меня Роуэн. Я бросила на него полный благодарности взгляд, но он смотрел на моего брата.

Иэн пнул носком землю:

– Ладно. Так и быть. Но учти. Это мое путешествие. Никаких споров. Никакой драмы. Никаких разговоров о Кабби. Поняла?

– Да я не хочу говорить о Кабби! – взорвалась я. – Это ты все время его упоминаешь!

Мимо промчался грузовик, и волосы взметнулись мне в лицо.

– Ого! – Роуэн встал между нами и поднял руки. – Давайте сразу кое о чем условимся. Я обеими руками за то, чтобы Эдди ехала с нами, но не хочу следующие несколько дней слушать ваши перебранки. Вы должны заключить перемирие. Никаких ссор.

Иэн, как ни странно, тут же успокоился и виновато на меня посмотрел:

– Роуэн прав. Эдди, я не буду первым заговаривать о Кабби.

Правда? Так просто?

– Хорошо, – с опаской отозвалась я.

– Хорошо? – повторил Роуэн, переводя взгляд с меня на Иэна и обратно. – Значит… мир?

Миром это назвать было нельзя, но мы с Иэном кивнули. Временное перемирие достигнуто, а это уже неплохо.

* * *

Прошло всего пятнадцать минут с того момента, как мы снова сели в машину, и перед нами тянулась бесконечная дорога. Мы еще не отошли от произошедшего, а я осознала кое-что очень важное: мне надо в туалет. Срочно.