Я как мог напряг память, силясь вспомнить хоть что-то о кислотах из курса химии. Но вспомнилось только лишь что-то про правило с водой. Вот только что куда лить нельзя — хоть убей не помню. А почему бы это и не проверить?

Я потянулся к кожаной фляге, скорее даже бурдюку, в котором ещё плескалась живительная влага. Откупорив крышку, я наклонил фляжку к миске но в последний момент подумал: «А не рванёт?». Но внутренний голос услужливо подсказал: «Не должно!». Моя рациональная сторона сочла этот довод обоснованным. Но всё же сначала лучше капнуть совсем немного. Я плеснул каплю воды в миску. Жидкость тут же вскипела и забурлила. Несколько капель попали на рукав и проделали небольшие дырочки в рубахе. Вот чёрт! Похоже, всё же кислоту в воду. И правда — обратный процесс прошёл абсолютно спокойно и безопасно. Вот только что это мне дало? Раствор меньшей концентрации? Логично, но что с этим делать?

Я настолько погрузился в увлекательный мыслительный процесс, что не заметил, как в палатку неслышно вошёл Иван. Он немного потоптался на месте, наблюдая за моими действиями и только потом обратил на себя моё внимание:

— Кхем, командир, там это, — Он показал себе за спину, — Ужин готов.

— Уже? — Я глянул на свечу. Та уже изрядно уменьшилась в размерах. Похоже прошло не менее получаса с тех пор, как я засел за эксперименты с подручными средствами. — Будь добр, принеси сюда.

— Так точно! — Он одним движением развернулся на месте и зашагал к выходу. Через минуту Иван вернулся с тарелкой классического походного вечернего варева, которое уже стало привычным и даже как-то приелось.

Я, не глядя в тарелку, деревянной ложкой отправил первую порцию в рот. И снова! Похоже, этих до жути экономных деревенщин ни за что не научишь нормально солить еду! Как это вообще можно есть? Ворча себе под нос, я достал из вещмешка, который услужливо подменил потрёпанный рюкзак, небольшой мешочек с крупной солью. Расщедрившись на две щепотки, я попробовал совершенно иное блюдо. Ну вот, другое дело!

Я принялся жадно хлебать жирную похлёбку и вдруг меня осенило. Замерев с ложкой во рту, я вдохновлённо посмотрел на мешочек, из которого скромно вываливалась соль крупными, слипшимися комками. А что если…

Отодвинув наполовину опустевшую тарелку с ужином, я пододвинул поближе керамическую мисочку. И снова вопрос: что куда лить или сыпать? Немного поразмыслив, я всё же решил на сей раз сначала лить кислоту. Высыпав весь мешочек соли в отдельную тарелку, я плавно наклонил миску с кислотой. Однако рука предательски дрогнула от навалившегося предвкушения и почти вся жидкость полилась на горку соли. Я уже закрыл руками лицо, приготовившись к очередному кислотному фонтану. Однако этого не произошло. Вместо опаснейших брызг последовало громкое шипение. Явно шла какая-то сложная реакция. От горки повеяло теплом. Вдруг с улицы меня окликнули:

— Командир, а командир, ты глянь чего, а! — Вот же бараны, никакой субординации. Я встал и быстро вышел из палатки. Ох, похоже чересчур быстро… В глазах на мгновение потемнело, а дышать стало как-то тяжелее. Я пошатнулся, но, вдохнув свежего августовского воздуха, почувствовал облегчение. Неужели старею? Ха, в двадцать лет в глазах темнеет! Но вернёмся к моим болванам. Получив час свободного времени с условием нахождения в лагере, они решили устроить самый настоящий тир. Теперь каждый имел при себе арбалет и каждый уже как минимум два десятка раз из него выстрелил, нещадно дырявя рядом стоящую ель.

— Ну чего там, лейтенант? Если не шведы — всю ночь дежурит будешь! — В полушутку сказал я.

— Э-э… Так не шведы, командир, — Ваня понурил голову.

— Ну а чего тогда? — Уже дружелюбнее спросил я. Молодой лейтенант оживился и вытянулся в струнку.

— В общем, я посчитал: на заряжание самострела нужно до дюжины раз сосчитать. Ну, примерно.

— Так, — Я заинтересованно кивнул, — Это мы с тобой давно уж поняли. Вот только что с этого? — Он замешкался, подбирая слова, но вскоре ударил себя по лбу и запричитал:

— Так давайте я лучше покажу!

— Ну, показывай! — Я махнул рукой, давая разрешение. Иван повернулся к десятку, столь же заинтересованно следившему за нашим диалогом и, сменив тональность голоса на командирскую, пробасил, как мог:

— Десяток, слушай мою команду! В стрелковые шеренги стано-о-вись! — Стрелковые шеренги? Но ведь я ничему такому их не учил. Или это импровизация офицерского состава? Быстро они, однако, строятся! Как будто уже не в первый десяток раз это делают. Вскоре двенадцать человек распределились по четыре в шеренгу, образовав три линии. Я с интересом наблюдал за их действиями, хотя сам уже понял, к чему всё идёт.

— Первый цельсь! Стреляй! — Первая четвёрка выпустила болты в ель, стоящую шагах в пятнадцати. Нужно признать, три из четырёх снарядов поразили цель и лишь один прошёл в притирочку со стволом дерева. — Второй цельсь! — Первый ряд присел на колено и стал перезаряжаться. Новая партия самострелов оказалась несколько меньше и мобильнее, из-за чего перезаряжать их гораздо легче и удобнее, даже стоя на одном колене. В мощности же они почти не проигрывали. Иван про себя досчитал до четырёх, после чего последовала очередная команда. — Стреляй! — И вторая четвёрка опустошила свои самострелы. Ещё через четыре секунды выстрелил и третий ряд, прямо через головы первых двух. Первый ряд сразу после этого встал, показав свою готовность к стрельбе. Я жестом остановил очередную команду лейтенанта и искренне похлопал.

— Браво, ребята! Вы сами научились залповой стрельбе, молодцы! Вот только болтов у нас пока не шибко много, а потому приказываю прекратить тренировки с личным оружием!

— Так точно! — Слаженно ответили бойцы. Боеприпасов у нас и правда было совсем немного, буквально два выстрела на человека. Однако несколько ремесленников и без того перегруженных работой, дали мне слово, что к завтрашнему вечеру наполнят колчаны каждого из ребят. Разумеется, за тройную плату. Ну, тут уж ничего не попишешь — пришлось раскошелиться.

Вдохновлённый полезной импровизацией моих подчинённых, я не стал их отчитывать и, в приподнятом настроении, вернулся к себе в палатку. Сев за стол, я обнаружил, что чего-то не хватает. И правда — Мотылёк, что совсем недавно вился вокруг свечи, вдруг куда-то исчез. Сама же свеча уже почти догорела. Я решил не экономить и заменить её. Взяв остатки воска, я потянулся в сумку за новой свечой. Но что-то меня остановило. Что-то, что лежало до этого за остатками свечи. Я наклонился поближе, чтобы рассмотреть находку. Это был мотылёк. Он лежал бездыханным телом. Внешне казалось, что с ним всё