Ноа связался с Вегой и выяснил, что Сантос полдня провел в Виста-Верде, а потом вернулся в офис компании и не покидал его до самого вечера. Но это не значит, что он не мог нанять кого-то, кто сделал бы за него грязную работу.

Если бы только Ноа нашел эти проклятые бумаги, все бы закончилось. Он знал, что скоро в Керри-Спрингс придет партия наркотиков, более того, он был уверен, что она далеко не первая. Скорее именно это стало причиной гибели Михаэля Перри. Он узнал о грязных делишках Стефани и Сантоса, и они предпочли избавиться от него. Ноа с трудом верил, что родная сестра могла так поступить с братом, но все факты указывали на это.

Ноа?..

Он обернулся и увидел Лили. На ней были пижамные шорты, открывающие взгляду безупречные загорелые ноги, и майка, поверх которой был накинут легкий халатик. Ноа с трудом сглотнул и заставил себя отвести взгляд. Ночь обещала быть долгой.

Как Робби?

Заснул. Ему повезло, что бы ни случилось, он спит как сурок, — слабо улыбнулась Лили. — А ты собираешься всю ночь охранять нас? Ты ведь, наверное, тоже устал.

Все в порядке. Я ведь обещал Робби, что с вами ничего не случится, и должен сдержать слово. Лили, сегодня Сантос перешел черту. Он дал понять, что не остановится, пока не получит желаемое.

Если ты хотел меня напугать, у тебя получилось.

Я лишь хочу, чтобы ты была осторожнее, хочу, чтобы с тобой и детьми ничего не случилось.

Лили было приятно чувствовать поддержку Ноа. Уже очень давно рядом с ней не было человека, за исключением матери, на которого она могла бы положиться.

Даже зная, что у их с Ноа отношений нет будущего, она не могла заставить себя перестать думать о нем.

Спасибо тебе за все, что ты для нас делаешь. Мне очень жаль, что я втянула тебя в это.

Здесь нет твоей вины, Лили. Ты жертва обстоятельств.

Могу я задать тебе вопрос?

Конечно, — кивнул Ноа.

Почему ты до сих пор не женился, не завел семью?

Когда-то я был помолвлен, — нехотя ответил он. — Тогда я был очень молодым и глупым.

Это была твоя школьная возлюбленная?

Да, мы с Агни учились вместе и жили по соседству. Она была хорошей девушкой, слишком хорошей для меня. Мы мечтали, что однажды навсегда уедем из Эль-Пасо и начнем новую счастливую жизнь.

Лили почувствовала неожиданный укол зависти и ревности по отношению к этой девушке.

И что произошло? — осторожно спросила она.

Она получила более соблазнительное предложение — стипендию на четырехлетнее обучение в престижном колледже.

Почему ты не дождался ее?

Она получила шанс вырваться из того болота, в котором мы жили, и я не стал мешать ей. А я порвал с ней и через год ушел в армию. Думаю, так лучше для нас обоих. Мы оба были слишком молоды для серьезных отношений.

И после нее никого не было?

Темные глаза Ноа впились в ее лицо.

Что ты хочешь услышать, Лили? Что из-за тебя я не сплю по ночам? Что не могу думать ни о чем, кроме тебя?

Она почувствовала, как от его слов по ее телу растекается жаркая томительная волна желания.

Любой женщине приятно это слышать.

В том-то и дело, Лили, что ты не просто «любая женщина», — устало вздохнул Ноа. — Ты особенная, та, о ком мечтает каждый мужчина. — Он осторожно притянул ее к себе и нашел губами ее губы, целуя, лаская, покусывая. — Но мы не должны этого делать, — со стоном добавил он, когда их поцелуй на мгновение прервался.

Тогда вели мне уйти, — прошептала Лили, прижимаясь к нему всем телом. Она сама не понимала, что делает. Никогда раньше она не пыталась соблазнить мужчину. Но никогда раньше она так не хотела ни одного мужчину. — Но только если ты не хочешь меня, Ноа.

Ее жаркий шепот обжигал его кожу.

Ноа поймал руки Лили, скользнувшие к пуговицам его рубашки, собираясь отвести их, но вместо этого со стоном притянул ее ближе и впился поцелуем в ее губы. Еще один, всего один поцелуй. Только один... Он пытался заставить себя отстраниться, уйти и одновременно безмолвно молил, чтобы Лили не оттолкнула его.

Он уже знал, что не сможет заставить себя остановиться.

Ранним утром, едва солнце показалось над краем горизонта, Ноа снова занял свой наблюдательный пост у окна.

Он взглянул на опустевший диван, и перед его внутренним взором пронеслись картины сегодняшней безумной ночи. Несколько часов назад Ноа уговорил Лили вернуться в свою постель. Он был бы счастлив обнимать ее до утра, вновь и вновь заниматься с ней любовью, но не имел на это права. Ноа хотел бы отдать ей свое сердце, но он техасский рейнджер и должен выполнить свою работу.

Этой ночью он нарушил все правила, пересек черту. Хотя все его существо кричало о том, что это правильно, Ноа знал — он совершил ошибку. Когда Лили узнает о том, что он обманывал ее, она возненавидит его.

Но сейчас в первую очередь он должен думать не о своих чувствах, а о безопасности Лили и детей.

Ноа...

Он обернулся и увидел стоящего рядом с ним Робби, сонно трущего глаза.

Привет, малыш, ты почему не спишь? Еще очень рано.

Не знаю. Мама спит.

Это хорошо, пусть она отдохнет, — вздохнул Ноа, мечтая оказаться под одеялом вместе с Лили. — Ты голоден?

Мальчик покачал головой. Он явно хотел что-то сказать, но не решался.

Выкладывай, Роб, в чем дело?

Пообещай, что не рассердишься.

Обещаю. — Как можно сердиться, когда на тебя умоляюще смотрят эти огромные голубые глаза? Ноа опустился на корточки перед малышом. — Что случилось?

К облегчению Ноа, Робби всего лишь достал из-за спины бейсбольный мяч с автографом Нолана Райана:

Я забрал его из своей спальни, хотя ты запретил там что-нибудь трогать. Плохой человек сломал контейнер и выбросил его на пол, а я подобрал. Но только потому, что очень боялся потерять его. Этот мяч дал мне папа и велел очень его беречь.

Думаю, ничего страшного, что ты его забрал.

Это еще не все, — всхлипнул малыш. — Посмотри, он порвался. Ты сможешь починить его, Ноа?

Ноа взял мяч в руки и внимательно осмотрел его. Шов разошелся, и набивка выбилась наружу. Но это было не все — сам мяч выглядел довольно странно, словно кто-то распорол его и сшил заново. А еще он был слишком легким для бейсбольного мяча.

«Неужели Майк что-то спрятал там?»

Я сделаю все, что смогу. Иди переоденься, а я приготовлю тебе завтрак, — сказал Ноа.

Как только Робби скрылся за дверью, Ноа, сгорая от нетерпения, достал перочинный нож и осторожно разрезал шов, который уже начал расходиться. В глубине, кроме набивки, находился какой-то твердый предмет.