Маркелов же, в точности выполнивший все указания Ворона, был озабочен. Контакт не состоялся. Простояв двадцать минут на стремительно опустевшей остановке рядом с проходной завода, Николай дождался очередного пустого автобуса, идущего в обратном направлении, и сел на заднее сиденье. Отчего Ворон не рискнул войти в контакт? Маркелов решил, что, скорее всего, его неуловимый партнер даже и не думал сегодня с ним встречаться, а просто для начала понаблюдал за потенциальным заказчиком со стороны. По крайней мере, другого правдоподобного объяснения Николай придумать не смог.

Выйдя из двести восьмого, он направился прямиком к станции метро, намереваясь ехать в офис. Внезапно он вздрогнул, услышав настойчивый прерывистый сигнал, доносившийся из левого кармана плаща. Нащупав в кармане коробочку, Маркелов вынул ее и нажал на кнопку. На индикаторе пейджера появилось сообщение:

«Через полтора часа на известном тебе месте в западной части Южного кладбища».

Маркелов почувствовал, как по его спине пробежала холодная волна. Когда ему успели сунуть в карман пейджер? И кто? Сам Ворон?.. Он сразу понял, что означают названные Вороном координаты. Сыщик назначил встречу в таком месте, где напороться на посторонних практически невозможно. Возле свежей могилы Леши Державина, на пятой поперечной аллее, место номер сорок восемь. Маркелов поймал себя на том, что наизусть помнит все цифры. Но откуда Ворон узнал такие подробности?..

За пятнадцать минут до назначенного времени Маркелов уже стоял возле выложенного венками свежего холмика и курил одну сигарету за другой, время от времени озираясь по сторонам. Погода была сырая, ветреная, день был будний, так что на обширном пространстве кладбища ни петербуржцев, пришедших навестить покойных родственников, ни вечно нетрезвых могильщиков в ватных телогрейках не наблюдалось. Лишь спустя четверть часа внимание Маркелова привлек расхристанный бомж, неожиданно вынырнувший из-за массивного гранитного памятника цыганскому барону Михаю. Выглядел бомж так, как и положено выглядеть опустившемуся человеку, по собственной глупости или по чьему-то злому умыслу лишившемуся единственной своей ценности – малогабаритной квартирки в блочной хрущобе, – с длинными, сбившимися в колтун волосами и клочковатой бородой, в засаленной одежде, безразмерных кирзовых ботинках без шнурков и с донельзя потрепанной спортивной сумкой на плече. Бродяга шел в сторону Маркелова, сгорбившись и внимательно разглядывая лежавшие на некоторых могилах полуувядшие цветы. Маркелов равнодушно отвернулся и, сделав последнюю затяжку, бросил окурок на песок дорожки и раздавил его каблуком. Неожиданно на плечо Николая легла тяжелая обветренная рука, заставив бывшего «афганца» вздрогнуть.

– Эй, добрый человек, извини, что отнимаю время! Трубы горят – просто ужас. Дай три тыщи на пиво, а?.. Христом богом прошу! А то ведь и помереть могу, один раз такое со мной уже случилось. Насилу оклемался…

Маркелов обернулся и брезгливо поморщился – скорее от внешнего вида бомжа, чем от запаха. Как ни странно, но от бомжа не тянуло смрадом. Впрочем, эта мысль мелькнула где-то в подсознании.

– Вали, вали отсюда! – бросил Николай, отталкивая от себя кладбищенского мародера. – И если еще раз увижу тебя возле этой могилы… – внезапно Маркелов понял: здесь что-то не так. Потребовалась всего секунда, чтобы сообразить, какая деталь озадачила его. Не могут столь ясные и умные глаза принадлежать опустившемуся грязному бродяге, законченному алкашу, живущему собиранием с могил цветов, остатков пищи, а также пустых бутылок. Так не бывает!

– Тихо, тихо! Хоть и нет никого вокруг – я проверил, – но все-таки шуметь не надо, – нытье оборванца превратилось в нормальную речь. – Верни мой пейджер, он тебе больше не нужен, – Ворон протянул руку, терпеливо ожидая, когда до Маркелова дойдет смысл его слов.

– А-а, – губы «афганца» тронула растерянная улыбка. – Вот, возьмите… – он протянул «бомжу» коробочку и увидел, как пейджер исчез где-то в недрах засаленных лохмотьев. – Ну, и удивили вы меня, честное слово!..

– Я сам себе иногда удивляюсь, – сухо ответил Ворон. – Здесь неподалеку есть местечко, где мы можем спокойно поговорить. Пошли.

Развернувшись, он уверенным шагом направился по тропинке в глубь кладбища. Маркелов двинулся следом. Вскоре они подошли к стоявшему возле кладбищенской ограды заброшенному строительному вагончику. Ворон потянул на себя дверь и зашел внутрь.

– Проходи, садись.

Кроме сваленных в кучу поломанных деревянных ящиков, следов многочисленных попоек и валявшегося в углу рваного ватника, в вагончике ничего не было. Тусклый свет, пробивавшийся через небольшое окошко под крышей, создавал внутри импровизированной распивочной вязкий полумрак. Ворон выдернул из кучи два более-менее целых ящика, поставил их на захламленный пол и сел.

– Курить есть?

– Да. Только «Бонд», – предупредил Маркелов, присаживаясь рядом.

– Давай, – взяв сигарету из протянутой Николаем пачки, его таинственный собеседник подождал, пока Маркелов даст ему прикурить и закурит сам, а потом, несколько раз глубоко затянувшись, начал разговор, ради которого согласился прийти на встречу с председателем фонда инвалидов афганской войны.

– Для начала я хочу, чтобы ты меня внимательно выслушал. – Ворон внимательно посмотрел на Николая. – Я не наемный убийца. У меня просто есть свое понимание справедливости. В отличие от Глеба Жеглова, который говорил, что вор должен сидеть в тюрьме, я считаю, что хороший «бык» – это мертвый «бык»… Мое принципиальное отличие от обычного наемного киллера, для которого деньги не пахнут, состоит в том, что я разбираюсь только с теми подонками и мерзавцами, которых сам считаю достойными смерти. В первую очередь это относится к криминальным авторитетам. Но я стою, как кость поперек горла, не только бандитам, объявившим на меня настоящую охоту, но и ментам, большинство из которых, увы, сейчас мало чем отличается от бритоголовых «братков». Если вникнуть в тему поглубже, то я всю свою прошлую жизнь подсознательно шел к тому, чем занимаюсь сейчас. Это моя единственная работа, и поэтому в большинстве случаев я беру за нее деньги… Твое дело – как раз то редкое исключение, когда я согласен работать совершенно бесплатно.

– Мне интересно, кто сообщил вам подробности про смерть Алексея Державина и… про Таню?

– Я – профессионал. Девяносто процентов моего успеха – информация. Остальное – дело техники.

Лицо сидевшего напротив мужчины, даже в гриме бомжа, уже не казалось Маркелову таким отталкивающим, как при первом взгляде.

– Если тебе от этого станет легче, то могу сообщить – я работаю не один. У меня есть команда, которая занимается сбором информации и непосредственным прикрытием проводимых операций, – Ворон усмехнулся. – Кроме того, я ведь и сам иногда читаю газеты…

– И кто-то из ваших помощников сейчас находится рядом? – кивнул Маркелов в сторону двери.

– Возможно, – уклончиво ответил Ворон. – Я стараюсь не делать ошибок. Так же, как и сапер, я не имею на это права. Ладно, давай о деле. Они звонили?