– Мне написала женщина с таким именем. Говорит, что была любовницей Рышарда.

Алина подняла бровь. Очень высоко.

– Впервые слышу.

– А ты слышала о каких-нибудь других женщинах?

– Конечно, ходили разные сплетни, как всегда бывает у телевизионщиков. Ну, выезды на съемки, алкоголь, вечеринки, случались всякие скандалы и скандальчики… – Внезапно смутившись, Алина замолчала. – Но чтобы кто-то постоянный? Не думаю. Баська бы сразу обо всем пронюхала.

– Она его ревновала?

– Как любая вторая жена… – вздохнула Алина. – Она знала, что “пока смерть не разлучит нас” – это всего лишь слова.

Заглушая разговор, зажужжала кофемолка, зашипел вспениватель молока. Юлита сделала глубокий вдох. Сейчас или никогда.

– А у тебе еще остался этот ежедневник?

– Что? А, да…

– А ты можешь мне его одолжить?

Алина покачала головой.

– Наглости тебе не занимать.

– Алина, послушай. Я веду расследование, и мне нужно…

– Тебе нужна тема, я все понимаю, сама когда-то работала в газете. Но если ежедневник и имеет какое-то значение, он должен попасть в полицию.

– Они говорят, это была обычная авария. Ты же слышала.

Алина ничего не сказала. Парочка на диване закончила партию: они собирали буковки, дуясь друг на друга.

– В таком случае я отдам его семье, – произнесла она наконец, громко и отчетливо.

– И что они с ним сделают? Поблагодарят, уберут в коробку с памятными вещами и забудут. Алина, я тебя очень прошу… Судя по всему, Бучек кого-то боялся. И либо этот кто-то так его достал, что Бучек в итоге покончил с собой, либо его просто-напросто убили. Насколько мне известно, я единственный человек, кто этим занимается, кто хочет выяснить, что же там на самом деле произошло. Ты правда не хочешь мне помочь?

– Послушай, все не так просто. Я согласилась с тобой поговорить, но…

– Бучек был для тебя не просто коллегой, правда? – перебила ее Юлита. – Кем-то гораздо большим. И что, ты вот так спокойно примешь тот факт, что его, возможно, убили? Только чтобы не было проблем? Потому что так легче и удобнее?

Алина сняла очки, потерла уставшие окруженные морщинками глаза. А потом потянулась за сумкой.

– Ну-ну. Тебя ждет блестящее профессиональное будущее, – сказала она, выкладывая на стол толстый блокнот в кожаной обложке. – От тебя не отделаться.

– Спасибо.

– Это был не комплимент.

Алина поднялась и набросила на спину куртку. Юлита хотела встать, что-то сказать, но, прежде чем она успела выбраться из пляжного шезлонга, продюсер уже исчезла за дверью. Явно заинтригованная официантка высунулась из-за прилавка посмотреть, что же все-таки произошло; поняв, что ее маневр заметили, она широко улыбнулась и вернулась к протиранию чашек.

Юлита перевела взгляд на лежащий на столе еженедельник Бучека. В его медной застежке отражался свет, блокнот манил, точно запретная книга. Она убрала его во внутренний карман плаща и застегнула карман на пуговицу.

А потом, тяжело вздохнув, попросила счет.

Юлита вошла в квартиру. Темноту рассеивал лишь телевизор: включенный на канале с мультфильмами, он мигал яркими цветами, будто стробоскоп. На полу в прихожей валялись грязные детские ботинки, из кухни пахло подгоревшими рыбными палочками, кот, явно перенесший сильное потрясение, мяукал под диваном. Видимо, у няни сегодня выходной.

Сняв мокрый плащ, Юлита принялась за уборку. Из ванной доносился детский смех и плеск воды. А еще голос Магды: деланно спокойный, как у всех родителей маленьких детей.

– Послушайте, на небе уже звездочки зажглись, птички уснули в саду… Сашка, прекрати поливать Войтуся, ты же знаешь, ему это не нравится. Пожалуйста, отдай мне лейку. Да, я знаю, что это твоя лейка, но… Войтусь! Не надо ее щипать! Считаю до пяти: раз… два…

Юлита открыла посудомойку, начала загружать в нее грязные тарелки. На дне раковины обнаружила человечка лего и фантик от конфеты.

– Четыре с ниточкой… Четыре с иголочкой… Пять. Отлично, готовы выходить? Но мы же договаривались. Ладно. А может Черепашка нырнуть в самый-самый последний раз? Знаете, он уже… Хм. Все, я выхожу и жду, когда вы меня позовете.

Магда вышла в коридор. Мокрая рубашка, измазанные кетчупом штаны. Ей явно хотелось хлопнуть дверью, но она аккуратно прикрыла ее за собой.

– О, привет! – поздоровалась она, услышав звяканье тарелок. – Может, хочешь уложить детей спать?

– Заманчивое предложение, но нет, спасибо.

– Ну ладно… Попытка не пытка.

– Как ты? – Юлита подняла с пола кусочки обугленной панировки.

– Мне хочется оторвать Черепашке голову, ручки и ножки, потом засунуть их в микроволновку, включить на полчаса и смотреть, как все это плавится. В общем, как обычно.

– А ты не пробовала его спрятать?

– Пробовала. – Магда вынула что-то из волос, с отвращением вытерла руки об штаны. – Детский вой был слышен в пригороде. Лучше скажи, как там твое расследование?

– Хорошо. Я встречалась с продюсершей Бучека и…

– Мама-а-а-а-а-а! Все-е-е-е-е-е! – крик приглушали двери.

– Мне надо идти. Поговорим позже, ладно?

– Ага. – Юлита кивнула, хотя подозревала, что “позже” никогда не наступит. Укладывая детей, Магда наверняка сама заснет, проснется ближе к полуночи, после чего завалится на диван и будет до трех ночи смотреть “Оранжевый – хит сезона”, поедая попкорн и запивая его мерло.

Юлита вошла в свою комнату, села за стол и дрожащими руками открыла ежедневник Бучека. Фамилии, номера телефонов. Места и время встреч. Рецепт пад-тай с курицей, записанный карандашом на полях. Каляки-маляки, нарисованные во время какого-то нудного разговора. Чеки, засунутые за отворот кожаной обложки: с заправки, из продуктового, из аптеки.

Юлита листала страницы, пока не добралась до 15 октября, дня, когда случилась авария. С трудом разобрала небрежно записанные слова:

– заплатить страховку

– 11:00 – записи Воронича

– 14:00 – ДКиП-ры

– 17:00 – забрать Рафала с футбола

Запись “ДКиП-ры” привлекла ее внимание. Она понятия не имела, что это может значить. Дом культуры и профессуры? Дураки, контролеры и парламентеры? Томкович могла знать, но Юлита отчетливо понимала, что надеяться на ее помощь больше не стоит. Она вбила таинственную аббревиатуру в Google, но не нашла ничего интересного. Расстроившись, закрыла поисковик. Она была на ногах с семи утра, силы заканчивались. Впрочем, неплохой результат для одного рабочего дня.

Юлита отложила было телефон, но тут ее взгляд упал на белую иконку с красным огоньком. “Тиндер”. Она заколебалась. После последних неудач обещала себе, что не будет больше им пользоваться, что удалит приложение, ведь в интернете можно познакомиться только с придурками. С другой стороны, парни, с которыми она знакомилась традиционным способом, тоже были не фонтан. По крайней мере здесь не будет такого позора, как с Пётреком: сразу известно, что, с кем и как.

Юлита уселась по-турецки, открыла приложение. Проверила свою аватарку – отпуск на Мазурах,