В тот момент я оказался единственным участником забега на КП «Последний шанс», и это меня удивило. Впереди меня была по крайней мере сотня бегущих и где-то в два раза больше – позади. Но похоже, что все мы равномерно «размазались» по семидесятикилометровому отрезку пути. Я схватил еще горсть арахиса, пока волонтер наполнял бутылки водой. Это был молодой парень, думаю, не старше семнадцати, по имени Нейт. По крайней мере так было написано у него на татуировке.

– Ну, как дела? – спросил я.

– Нормально. Жарковато, – ответил он, навинчивая крышку на бутылку, – тебе лучше хорошенько запастись водой, до «Чертова Пальца» это сделать почти негде.

Чертов Палец – вершина в восьми километрах пути, на другой стороне каньона, который нужно пересечь.

– Слышно что-нибудь, как там?

– Отвратительно: ужасно жарко и ни ветерка. Хочешь намочить майку перед уходом?

Я снял майку и окунул ее в ведро с водой.

– Неплохо выглядишь, – сказал Нейт. – Некоторые, кто сюда прибегает, двигаются с трудом, думаю, они не дотянут до Оберна.

Я кивнул, будучи полностью уверенным, что довольно скоро мне станет еще хуже.

– Удачи, старик, – сказал он.

Я натянул через голову мокрую майку, с которой капала вода, и вернулся на свою долгую пыльную дорогу.

Спускаясь в каньон Дедвуд по ужасно крутому склону с выбоинами и крутыми поворотами, я чувствовал себя как на сковородке. Резкий спуск неизбежно сменился очередным подъемом – еще час мучительной борьбы на иссушающей жаре. Свернув за особенно крутой поворот, я столкнулся с участником, у которого, вне всяких сомнений, были проблемы. Сильно согнувшись, он едва переставлял ноги, грязный бок указывал на то, что он, вероятно, где-то уже падал. Я притормозил рядом с ним.

– Ты в порядке?

На то, чтобы поднять голову, у него сил не хватило, он смог только чуть-чуть повернуть подбородок, чтобы посмотреть на меня. Вокруг рта собралась белая пена, и, когда он попытался заговорить, я сначала не мог разобрать почти ничего.

– Бывало и лучше, – прохрипел он.

Примерно минуту или около того я тащился параллельно с ним, изнывая от жары.

– Слушай, – сказал я наконец, – давай я сейчас добегу до медпункта и пришлю кого-нибудь за тобой?

Он довольно долго не отвечал, потом пробормотал:

– За мной? Не, не присылай никого за мной. Пусть они сэкономят силы для тех, кому действительно нужна помощь.

На его лице появилась дикая улыбка. Этот парень был крепким орешком. Он уже знал, что ему не пробежать остаток пути, но не падал духом. Вероятно, он так и шел до тех пор, пока его не унесли с дистанции на носилках.

«Чертов Палец» – «Форестхилл»

С 47,8 по 62-ю милю (с 77-го по 100-й километр)

Когда я прибежал на КП «Чертов Палец», температура воздуха была тридцать восемь градусов по Цельсию. Неподвижный красноватый от глинистой почвы воздух лениво подрагивал от зноя. Повсюду без движения лежали участники гонки. Это напоминало сцену из старого военного фильма, в котором враги побеждают.

Волонтер помахал мне, чтобы я шел взвешиваться. Я потерял почти полтора килограмма, это примерно два процента веса. Другие участники сбросили больше и теперь пытались восстановить водный баланс.

Очень сложно в таких экстремальных условиях поддерживать водно-солевой баланс. Необходимо употреблять достаточно соли и воды. Если пить слишком много и не есть соленого или наоборот, то этот баланс легко нарушить. И вот тут все начинает идти вразнос.

Я съел горсть соленых крендельков и выпил Cytomax. Спортсмены, которым нужно быть выносливыми, пьют его, чтобы возместить потерю электролитов и замедлить образование молочной кислоты в мышцах. Рядом с крендельками стояла миска нарезанной картошки, блюдо с водой и тарелочка с солью. Нужно было сначала макнуть кусочек картошки в воду, а затем – в соль. На вкус это отвратительно, зато хорошо удерживает соль в организме.

Следующим КП после «Чертова Пальца» был пункт «Утес Мичиган» на отметке 55,7 мили (около 90 километров). К сожалению, между этими двумя точками был сначала крутой спуск на восемьсот метров, а сразу за ним жестокий подъем на шестьсот.

С КП «Чертов Палец» я вышел в 15:31, всего на минуту отставая от того времени, что было прописано в суточном графике гонки. Я бежал уже десять часов, но все еще не достиг середины дистанции. Впереди ждали километры, каждый из которых мог покориться мне, а мог и сломать. Какой смысл стараться соблюдать график, когда нет уверенности, что вообще добежишь до финиша?

Спуск с Чертова Пальца был настолько крутым, что в некоторых местах приходилось двигаться боком или зигзагом. Мало того что ноги ужасно болели, так еще и кроссовки быстро наполнились землей и мелкими камешками. Где-то на этом крутом участке я преодолел середину дистанции, но даже не заметил столбик с табличкой. Я слышал, что про стомильник Western States Endurance Run говорят так: первые пятьдесят миль бежишь ногами, последние – головой. Еще никогда в жизни меня не проверяли столь жестко на психологическую устойчивость.

На отметке 52,9 мили (85 километров) нужно было пересечь ручей Эльдорадо, который тек по самому дну глубокого и узкого ущелья. Подъем от ручья Эльдорадо на утес Мичиган стал самым суровым испытанием. Временами приходилось карабкаться по камням на четвереньках, я насквозь промок от пота, постоянно спотыкался о камни и коряги. Ноги отяжелели и казались докучающим грузом, и я едва мог расчищать себе путь от всякого природного мусора. Но склон уходил все дальше и дальше вверх, все выше и выше. Весь подъем занял у меня полтора часа.

Наконец послышались голоса работников КП «Утес Мичиган», и после очередного поворота тропы, за кустами, замаячил и сам КП. Все оставшиеся у меня силы ушли на несколько последних шагов. Вокруг меня засуетились люди, они задавали какие-то вопросы, поздравляли, но все это звучало как какой-то бред. У меня кружилась голова, и я почти не понимал слов, которые мне говорили. Приходилось прикладывать невероятные усилия, чтобы просто не свалиться с ног. В глазах все кружилось и смазывалось, а по ощущениям мне казалось, что я набил полный рот лимонными корками и жую их.

Ледяная вода, которую волонтер вылил мне на голову, вызвала шок: меня затрясло, я перестал контролировать мышцы, которые сводило судорогами.

В конце концов я пришел в чувство, и меня поставили на весы. Я потерял свыше двух килограммов, а возможно, и больше, поскольку мокрая одежда добавляла вес. Это было уже нехорошо.

На «Утесе Мичиган» я некоторое время восстанавливал силы, в первую очередь принесенной мне едой и холодной водой. Но садиться не стал – боялся, что не смогу потом встать. Конечно, еда помогла набраться сил, но сильным тонизирующим средством оказалась поддержка волонтеров в истинном духе товарищества.

То, как вся эта толпа кричала мне вслед, аплодировала и свистела, очень поднимало боевой настрой, когда я уходил с медпункта «Утес Мичиган».