— Спасибо, — нестройно ответили мы и вереницей потянулись к выходу.

***

И вот стоим мы посреди двора. Солнце бьет прямо в глаза, заставляя щуриться и приставлять ладонь к глазам, чтобы хоть как-то прикрыться. В воздухе витает запах прелого сена и скотного двора. В пяти метрах от нас, под тканевым навесом возвышаются трибуны, на которых яблоку негде упасть. Народу набилось — тьма. Человек сто. И все хотят на нас посмотреть. Все ждут интересного представления.

Не сказала бы, что это добавило уверенности. Я поняла, как себя ощущает товар на прилавке, мимо которого все ходят, все смотрят, норовят ткнуть пальцем и пощупать.

В самом центре трибун было выделено ложе для женишка и Смотрящих. Наместник с женой о чем-то тихо переговаривались, Джер с неприкрытым интересом рассматривал нас. На мне задержался, удивленно подняв брови, а я с вызовом вскинула подбородок и выдержала любопытный взгляд. Парень только усмехнулся.

Жених, как всегда, сидел с таким видом, будто хлебнул водицы из ночной вазы. Нахохлился, руки на груди сложил, и хмуро смотрел куда-то вдаль на парк, полностью игнорируя наше присутствие.

Вот что за человек такой? Мы тут ради него стараемся, наряжаемся, как дрессированные собачки выполняем задания. Девчонки вон травят друг друга изо всей дурацкой мочи, прочищая себе путь к сердцу блондина. А самому блондину хоть бы хны. Даже не смотрит в нашу сторону.

Такое чувство, что этот отбор ему вообще не нужен, как и все мы вместе взятые.

Это открытие меня обескуражило. Я украдкой оглянулась на остальных девушек. Похоже, никто из них не задавался вопросом что не так с женихом, и почему он вечно такой кислый, как перестоявшая опара. Никто этого не замечает? Или всем плевать?

Пока я размышляла о странностях отбора, распорядитель подошел к наместнику, переговорил с ним, довольно кивнул, вышел вперед и встал сбоку от нас, лицом к зрителям.

На трибунах тут же замерла тишина, а девушки и подавно молчали, нерешительно переглядываясь и теряясь в догадках, что ждет впереди.

— Мы рады приветствовать участниц второго испытания. Вас уже осталось всего пятнадцать. Четверть претенденток вылетела на первом этапе. Дальше прошли те, кто умнее.

Угу. Умнее. Хитрее. А также те, кому повезло не быть отравленными. Я украдкой взглянула на ядовитую Люси. Та стояла, как всегда, с улыбкой глядя по сторонам, но глаза у нее были большие, испуганные, и губы подрагивали, выдавая волнение. На всякий случай надо за ней приглядывать. Да за всеми надо приглядывать, если уж на то пошло. Верить нельзя никому.

— Сегодня вас ждет непростое испытание. Вам понадобиться смекалка.

Куда же без нее.

— Умение решать непростые задачи.

Запросто.

— Способность находить общий язык с…окружающими.

Да раз плюнуть.

— Вы должны доказать всем присутствующим, что вы не только платья умеете носить, но и готовы к работе.

Прямо про меня. Даже от платья предусмотрительно избавилась.

Кстати, отсутствие платья Нольд тоже заметил, и теперь смотрел сердито, и не скрывая раздражения. Взгляд впился в меня, словно когти зверя, и мне снова показалось, что вокруг него заискрился воздух. Моя находчивость явно пришлась жениху не по вкусу. Ничего. Переживет. Я вот сейчас возьму и выиграю это испытание. Специально. Что бы его позлить. И вообще, я ему еще не простила того, что он на дороге меня бросил.

Соперницы взволнованно слушали распорядителя. Кто-то сжимал кулаки, готовясь к битве, кто-то был на грани того, чтобы расплакаться, а я сгорала от нетерпения скорее приступить к делу. Все эти нагнетающие речи раздражали. Чем скорее приступим, тем быстрее закончим. Давайте задание и в бой!

— Каждой из вас предстоит приручить своего зверя.

— Зверя? — пискнула Клэр и отступила на шаг назад.

Теперь не улыбался никто, даже Люси, раздражающая своей жизнерадостностью.

— Да. Подойти, оседлать и сделать полный круг верхом по двору. Кто последний справляется с заданием, тот и выбыл, — ободряюще произнес Барсон.

— Всего-то? — фыркнула себе под нос, — Я-то думала, что-то серьезное будет.

Язык мой — враг мой. Как всегда, хотела прошептать тихо и для самой себя, а получилось громко, выразительно и для всех. Жених снова на меня уставился. В этот раз хищно, словно коршун перед броском, а я в ответ помахала ему рукой и улыбнулась. А что еще мне оставалось делать?

— Приятно видеть такой боевой настрой, — распорядитель одобряюще кивнул, — но не спешите расслабляться. Вас ждут не плюшевые котята, а самые настоящие звери, которых в Ралесс привезли со всех уголков Туарии.

— Они дикие? — хрипло спросила Натаэлла. Ее красивое лицо пошло пятнами, но она старалась держаться с достоинством.

— Не то, чтобы очень…— протянул Ленд. — скажем так, они привыкли к человеку, но ручными зверюшками не стали.

— А если они кого-нибудь покалечат? Или убьют?

— Не переживайте. Они не настолько кровожадны. Но на всякий случай мы позвали лучших лекарей города. Они мигом приведут вас в порядок, чтобы ни случилось, — распорядитель обернулся к трибунам, — дороге гости. Надеюсь, вы поддержите наших претенденток. Они очень переживают и волнуются.

Раздались бурные аплодисменты.

Барсон щелкнул пальцами и рядом с ним появился столик на одной ножке, а на нем черный шар с отверстием наверху

— Прошу, — сделал приглашающий жест, — пусть каждая из девушек подойдет и вытянет свой номер.

Никто не решался сделать первый шаг. Даже Натаэлла, которая всегда стремилась быть спереди, теперь стояла на месте, как вкопанная.

С такими темпами это все до вечера затянется!

Я подошла к шару первой и смело засунула руку внутрь. Пальцы нащупали целый ворох маленьких конвертиков. Схватив первый попавшийся из них, я вынула руку.

— Какой номер?

Сорвала печать и достала маленький листок с цифрой, красиво выведенной зелеными чернилами.

— Четыре, — объявила громко, четко, чтобы всем было слышно, и на всякий случай подняла над головой лист, чтобы все могли рассмотреть.

— Следующая! — скомандовал Барсон.

Через две минуты мы все стояли, сжимая в пальцах свои номерки и высматривали неведомых зверей. Где их прячут? В конюшнях что ли? Я даже на цыпочки привстала, пытаясь найти взглядом свое чудовище.

— Готовы? Начинаем! — распорядитель хлопнул в ладоши.

В тот же миг на нас обрушилась какофония звуков: рев, писк, рычание, ржание, клекот, скрежет. А еще через мгновение весь двор преобразился до неузнаваемости, открывая жуткую правду.

Они все это время были здесь! Рядом! Укрытые призрачным мороком!