Проснулся он от ее крика.

И сразу вскочил, пригнувшись. На мгновение увидел высокую фигуру Флавия, пригнувшегося под низким потолком. Римлянин стоял на полу, и Викка бросилась к нему. Флавий пнул ее, перехватил руку, в которой она держала меч, и стал выворачивать ее. Викка закричала, упала и попыталась схватить его за ноги. Он возился с засовом и снова пнул ее.

Эодан взревел и вскочил, Но места было слишком мало. Он споткнулся о Викку. Фрина только что проснулась. Сразу пришла в себя и схватилась за нож. Эодан высвободился от Викки, а Флавий в это мгновение открыл дверь. Эодан бросился за ним.

Они вывалились на палубу. Эодан протянул руки к горлу Флавия. Ноги римлянина было подобраны под живот. Но он распрямился, уквернулся от кимвра, покатился по палубе и закричал:

– На помощь! Капитан! Мятеж рабов! На помощь!

Эодан попытался схватить его, снова промахнулся и увидел ноги бегущего к нему ливийского матроса. Ливиец размахивал дубиной. Эодан увернулся от удара и подпрыгнул. Ливиец закричал и высоко поднял дубину. Эодан выбросил вперед кулак и почувствовал, как под его ударом хрустят кости и рвется плоть. Ливиец подавился и сел.

Эодан дико посмотрел на нос. Он увидел голубое море, сверкавшее под полуденным солнцем. Корабль мягко покачивался, но ветер был противный; они по-прежнему шли только на веслах. Земля видна была справа тонкой полоской. Флавий стоял окруженный людьми на полубаке, показывал назад и кричал.

– Дай мне меч! – крикнул Эодан.

Он поднял меч и побежал на корму. Матросы неуверенно топились на носу. Деметрий призывал их. Сверху на них смотрел стоящий у своего весла рулевой. Корабль наклонился под порывом ветра. Эодан споткнулся, обрел равновесие и добежал до нужного ему люка.

Люк был открыт. Оттуда ударило зловонием могилы. Даже в этот момент Эодана едва не вырвало. Но:

– Вниз, сюда! – закричал он и спрыгнул первым, не обращая внимания на лестницу.

Он опустился на платформу, на которой стоял отбивающий ритм барабанщик. Тот смотрел на него, открыв рот, как рыба. Эодан ударил. Барабанщик закричал, схватился за живот и упал.

Эодан посмотрел в глубину ямы. Над головой главная палуба. Перед ним продолговатое пространство, по обе стороны по десять скамей, и к каждой прикован человек. Он видел людей смутно: то бесцветное лицо, то клок волос. Посредине над скамьями проходит мостик. Сквозь порты, в которые вставлены весла, пробивается свет. Корабль покачивается, и солнечный луч освещает то ребро, то пояс, то лицо и тут же уходит. Очень шумно: трещат балки, волны плещут о борт, скрипят уключины, гремят цепи.

По мостику пробежал надсмотрщик. Это рослый мужчина с изуродованным лицом. У него хлыст с укрепленными свинцом петлями и трезубец – колоть или убивать.

– Пираты! – кричал он. – Пираты!

Со скамей послышались звериные вопли. загремели весла в портах; люди вставали и кричали, орали, бранились. Эодан не мог понять, в страхе или в гневе. А ведь от того, что это, зависит его жизнь.

Когда надсмотрщик добежал до него, Эодан пригнулся. Надсмотрщик ударил. Эодан отклонился, словно от бычьего рога во время весенних кимврских игр. Он мог бы ударить в свою очередь, но привычка слишком сильна. И Эодан нанес удар мечом вниз. Трезубец вылетел из руки надсмотрщика и со звоном упал на платформу.

Надсмотрщик открыл рот. Возможно, он произнес проклятие, но из-за криков рабов Эодан не расслышал. Надсмотрщик попытался схватить кимвра. Эодан схватил его за пояс и горло, поднял над головой и крикнул:

– Берите! Он ваш!

И бросил надсмотрщика в темноту.

– Эодан! – воскликнула Викка, лихорадочно ухватившись за него руками. – Что ты будешь делать?

– Некогда искать ключи от замков! – ответил он. – Возьми трезубец. Попытайся расцепить кандалы этих людей.

Викка отскочила, глядя в ужасе. Рабы орали и гремели. Случайный луч солнца осветил в темноте оскаленные зубы. Слышно было, как рвут на куски надсмотрщика.

– Ты сможешь удержать экипаж? – крикнула Фрина.

– Придется! – сказал Эодан.

Он сбросил плащ и окутал им левую руку. Барабанщик попытался схватить его за ноги. Эодан ударил его и стал подниматься по лестнице.

Матросы приближались. Все вооружены, у них есть оружие против пиратов. У Деметрия щит и шлем. Рядом с ним Флавий.

– Вот он! – взревел капитан. По палубе застучали ноги. Эодан опустился и ждал.

За его спиной слышались крики и проклятия. Когда девушки освободят одного или двух гребцов, дальше пойдет быстрей… Но если бы я был гребцом, у которого все выбили из головы, подумал Эодан, и у меня неожиданно оказалась женщина… Но вот с кем можно сразиться!

Это ливиец, у него сломан нос, и он хочет отомстить. Он быстро спускался по лестнице лицом вперед, по обычаю моряков, и держал короткое копье. В изменчивой полутьме он был всего лишь еще одной тенью. Эодан приготовился. Острие было нацелено ему в живот. Он перехватил его плащом, отвел в сторону и шагнул вперед. Ливиец закричал, но в общем шуме его крик был едва слышен. Эодан пронзил его мечом. Матрос как будто не почувствовал этого. Он попятился к лестнице, высвободил копье и ударил. Эодан не смог полностью увернуться. Острие задело его плечо. Ливиец приблизился, и Эодан ударил по деревянной рукояти его оружия. Римское железо врезалось, Эодан схватил древко. Ливиец попытался вырвать его. Эодан дернул. Ливиец потерял равновесие, поскользнулся на луже собственной крови и упал яму.

Эодан посмотрел вверх. Солнце в люке ослепило его. Он мог только разглядеть, что кто-то смотрит на него. Словно издалека, услышал крик Деметрия.

– Вылейте котел кипятка. Этого он не выдержит!

– Он может отступить на мостик, – сказал Флавий, – и встретит следующего человека, которого мы пошлем. Нет, пусть матрос понесет котел вниз по лестнице. Варвар не сможет напасть на него, потому что сам обожжется. А два или три человека пойдут сразу за ним…

Тяжело дыша, Эодан повернулся к скамьям. Здесь стало немного тише. Он услышал звон в темноте. Заскрипела скоба, которую вырывали из дерева.

– За мной! – крикнул Эодан. – Разломайте весла на дубины! Там наверху не больше шести-семи человек! Вы можете быть свободны!

В темноте бренчали и шуршали. Эодан увидел двух-трех освободившихся. Они тупо и недоуменно держали в руках свои цепи. Ужасное зрелище, они покрыты язвами и шрамами.

Кто-то крикнул:

– Нас распнут!

– У них есть мечи, – сказал еще кто-то. – Они хозяева.

Эодан взмахнул окровавленным лезвием и гневно крикнул:

– Если ли среди вас хоть один мужчина?

Еще мгновение, и гулкий ответ из темноты:

– Сними с меня эти проклятые