ворсами, но и такими вот рогатыми пеньками. Может быть, если бы знал, то отнёсся к Шурале более снисходительно. А так этот пенёк ему активно не понравился. Все симпатии Волоса лежали на стороне малыша.

— Ну что ты, дорогой! Где ж ты видел печальных шурале? Мы народ весёлый! Поиграем?

— Знаю я ваши игры! Защекочишь до смерти. Вон у тя пальцы какие, — малыш кивнул на длинные узловатые пальцы свободной руки Шурале.

— Так зато как весело будет! — обрадовался пенёк.

— Тогда, чур, я первый тебя щекочу! — заявил мелкий.

— Ты? — удивился Шурале. — Ха-ха-ха! Меня щекотать будешь? Ха-ха-ха!

— А почему нет? Ты ж в щекоталки предлагаешь играть. Значит, я тоже могу. Я своих зубов тебе не показывал. А твои сейчас, пока ты хохотал, видел. Значит, я первый щекочу. Правила есть правила. Нефига нарушать!

— Ха-ха-ха-ха-ха! — залился каким-то истерическим смехом Шурале. — Ну, давай!

— Погоди, — остановил его малыш. — Надо, чтобы всё по-честному было. У тебя лапы длинные, ты меня без проблем достанешь. А как я до твоих боков доберусь?

— Ну, я тебя подержу, — предложил Шурале.

— Ага! Щас! Так я тебе и поверил! Я как тебя щекоткой достану, так ты меня и отшвырнёшь!

— Ну, хочешь, я лягу?

— Нет. Ты меня на верёвке подвесишь. Пусти!

— А не убежишь?

— Зачем? Такой подвиг не каждому цвергу дано совершить — защекотать Шурале до смерти!

— Ха-ха-ха! — опять залился смехом пенёк. Но малыша отпустил.

Тот деловито снял мешок и вытащил оттуда моток длинной верёвки.

— Пошли туда, — по-хозяйски сказал чуд, указав на соседнюю берёзу с отходящим в сторону солидным суком.

Там малыш протянул верёвку Шурале:

— На. Ты повыше. Закинь этот конец через тот сук берёзы. А я пока её к мешку привяжу. Он у меня тяжёлый.

— Я это заметил. У вас, крысёнышей, мешки раз в десять больше весят, чем вы сами. Ну, чисто муравьи! И чё ты в нём только таскаешь? — разглагольствовал леший, закидывая верёвку через сук.

— Сильные мы, — степенно отвечал чуд, привязывая другой конец верёвки к мешку. — Закинул? На тогда, держи мешок. А я твой конец вокруг себя обвяжу.

— Ну, что ты! Он у меня не такой длинный! — съязвил Шурале и раскатисто захохотал над своей шуткой.

Малыш похлопал удивлённо глазами, сунул лешему в лапы мешок:

— Я про верёвку.

И через пару мгновений добавил:

— Ну, вот. Теперь можешь кидать.

— Что? — переспросил Шурале, всё ещё вздрагивая от смеха.

— Мешок, говорю, кидай!

— Куда?

— Куда хочешь!

Эта идея показалась Шурале ещё более забавной и он с дури швыронул мешок далеко в сторону. В тот же миг леший сам взмыл в воздух и повис кверху ногами, раскачиваясь между небом и землёй.

Оказывается хитрый чуд привязал к мешку не себя, а Шурале.

Волос в своём малиннике тихо радовался находчивости малыша.

— Мама!!!! — заорал леший — Помогите! Спасите! Братья, сёстры! Выруча-а-айте! Убива-а-а-ают!

Человечек тут же юркнул в лес и исчез. Волос, затаив дыхание, сидел в кустах. Ему было любопытно, чем же закончится эта история.

Через пару минут со всех сторон леса затрещали кусты. Будто стадо коров ломилось сквозь подлесок. На поляну вылезло несколько существ очень похожих на уже знакомого нам Шурале. И ещё пара — в виде страшных голых старух с дико длинными грудями. Чтобы при ходьбе не мешались, они их за спину закидывали.

— Ты чё орёшь? — спросил один из рогатых пеньков.

— Кто тебя обидел? — поинтересовалась самая страшная старуха.

— Никто! — заорал Шурале, вспомнив имя маленького человечка.

— Никто? Так чего ж ты нас звал? — захохотали лешие.

— Дураки! Уроды дубинноголовые! Пеньки с корнями! Чтоб вас люди в щепу превели! Не видите что ли, что со мной произошло? — возмущался Шурале.

— Видим. На качелях катаешься! Я тоже так хочу! — крикнул другой леший.

Все опять загоготали.

— Тупица! Болван! Пень трухлявый! — брызгал слюной Шурале. — Меня сюда злобный богатырь подвесил! А звали его Никто!

Шурале, конечно, приврал. Но не мог же он сказать, что его обвёл вокруг пальца мелкий карлик.

В это время кусты опять затрещали. На поляну вылез толстый, как столетний дуб, и высокий, как взрослый человек, леший.

— Это что ли твой злобный богатырь? — прорычал он.

Толстяк вытянул всем на обозрение руку, которой держал за шиворот нечастного чуда. Хохот перешёл в гомерическое ржание. Лешие в судорогах схватились за животы и попадали на землю. Они катались по поляне, били руками по траве, хватались за рёбра. Никак не могли насмеяться. Только толстяк оставался спокойным. Он подошёл к ещё висящему кверху ногами герою дня и сунул ему под нос цверга:

— Ну, что с крысёнышем делать будем?

— Повеселимся, — мстительно прошипел повешенный.

— Ну, хватит! Достаточно! — прогремел медвежий рык.

Волос встал на задние лапы и вылез из своего укрытия. Ему стало жаль хитрющего чуда, и он решил вмешаться вопреки своим первоначальным намерениям. «А и пёс с ним, с этим мщением. Спасу зверушку, а там будь, что будет», — подумал он про себя. А в слух прорычал:

— Отдайте цверга мне.

— Что это? — изумился толстый шурале. — С каких это пор медведи стали указывать лешим, что надо делать?

Слова про леших Волоса удивили, но представление уже началось. Надо было идти до конца.

— С сегодняшнего дня. Слышал, что я сказал? — рыкнул он.

Вокруг наступила тишина. Лешие перестали смеяться. Они поднялись на ноги и угрожающе придвинулись к медведю.

— Не понимаешь? Печально. Придётся применить силу.

С такими словами Волос схватил толстяка за руку и вырвал из неё чуда, отпустив его за своей спиной. В это время вторая рука шурале обвилась вокруг медвежьей шеи и стала её душить. Сильная была рука. Но душила не долго. Волос, превращаясь в чёрного бородача, перехватил лешего за пояс, поднял над головой и со всей божественной силы зашвырнул его в толпу ринувшихся вперёд шурале. Бросок был восхитительный. Двое упали. Остальные замешкались. Появление на поляне богатыря-оборотня привело их к мысли, что лучше быть от этого места подальше. Упавшие на четвереньках, остальные бегом — стая шурале исчезла за деревьями с противоположной стороны поляны. Лишь один незадачливый ловец цвергов всё ещё болтался на верёвке посреди поляны. Волос подошёл к нему, спустил на землю, могучим усилием оборвал верёвку у самой петли:

— А ну, кыш отсюда! И чтобы я тебя потом долго-долго искал.

Леший не заставил себя ждать. Испарился почти моментально. Будто его здесь и не было.

* * *

В тот же миг из зарослей малинника, где раньше в засаде сидел Волос, появился цверг. Вот уж кого не ждали! Волос полагал, что малыш