Я решил, что пока не получу данных из лаборатории, бить в колокола не стану. Зарембо, конечно, всегда готов пойти навстречу сотрудникам, он точно знает, что истериков и личностей с аномально развитым воображением в ОГ не имеется и некому бить тревогу попусту. Но именно поэтому я не собирался срочно поднимать в ружье всех, до кого смогу дотянуться.

Камень в лабораторию я отдал вчера. Ученые не умеют работать быстро. Это не упрек, а просто констатация факта. Так что я полагал, что сегодняшний день – весь мой. И собирался потратить его на контакты с теми дилерами, которые не боялись со мной общаться. Они не были стукачами – я обращался к ним только в том случае, если происходило что-то действительно экстраординарное, что могло бы в перспективе породить такие неприятности, которые сделают дальнейший их бизнес невозможным.

И первым делом, я вызвонил Стасика Лихова. Этот прохиндей в свое время крепко помог мне наладить связи на черном рынке артефактов. Мы с ним были одноклассниками, довольно тесно общались, а после школы поступили в разные учебные заведения. Он – в МГУ на факультет истории, я – в военную академию. Он доучился до четвертого курса – и бросил. На дворе стояли девяностые годы, тогда высшее образование было не в фаворе. Если дотошно перечислить все, чем он занимался, получится список на несколько страниц. Но в итоге он остановился на торговле антиквариатом и экзотическими сувенирами. Не удивительно, что, когда стали торговать артефактами, он активно включился в эту деятельность.

Когда, придя в Особую Группу, я впервые столкнулся с необходимостью выйти на дилеров, торгующих «бонусами», то без колебания пошел к Лихову. Стасик знал, где я работаю, и естественно попытался вежливо отфутболить меня. Пришлось дать ему целую кучу обещаний и гарантий, параллельно объяснив, что я не намерен его вербовать, склонять к постоянному сотрудничеству и тем более вредить его бизнесу.

Теперь, через три года постоянного сотрудничества, Лихов уже окончательно привык и даже обнаглел до того, что начал звать себя консультантом. Не без иронии, конечно.

Я сообщил Лихову, что нам надо встретиться. Стас пригласил подъехать к нему в головной магазин на Звездном бульваре.

Сколько раз я бывал в «Паноптикуме», столько впечатлялся основательностью подхода к делу своего школьного товарища. На витринах его магазина можно было встретить сувениры и предметы роскоши буквально со всего земного шара. Причем в ассортименте от безделушек за умеренные деньги до вещей, чья стоимость достигала шестизначных чисел в долларах. Обычно мне было не лень остановиться и поглазеть. Но не сегодня. Мимолетно мазнув глазом по полкам, я прошел в дверь за стойкой продавца. Тот меня знал и приветливо кивнул. Рассеянно ответив ему тем же, я оказался в служебном помещении, прошел коридор и зашел в приемную директорского кабинета.

Секретарша, которую Стас, естественно, предупредил, поздоровалась со мной, не отрывая глаз от монитора. То ли была занята неотложной работой, то ли «косынку» раскладывала с полной самоотдачей.

Лихов год от года выглядел все внушительней. Грузный, с окладистой бородой, он носил большие очки в дорогой оправе, любил костюмы спортивного покроя и экстравагантные, хоть и не безвкусные, галстуки.

– Привет, Серж! – воскликнул Стас, протягивая для приветствия широкую волосатую лапу.

– Здорово, контрабас! – ответил я, пожимая лапу.

– Сам ты… – проворчал Стасик. – Ну как там, на тайной службе?

– Да как обычно. Много нового и интересного. Аккурат такого, от которого жалеешь, что не пошел в бухгалтеры.

Лихов усмехнулся. И предложил:

– Тогда по маленькой – для коммуникабельности?

– Давай по маленькой, – махнул я рукой.

– Погоди, – сказал Стасик. – Ты же за рулем, наверное? А я нагло предлагаю тебе…

– Ой, да перестань ты морализировать, – криво усмехнулся я. – Сам знаешь, что с ГИБДД я как-нибудь замирюсь, а больше 50 граммов все равно не выпью. Потому что мозги пока еще на месте.

Лихов молча плеснул коньяку в два пузатых бокала. Кивком предложил взять выпивку и присесть. Я пригубил напиток, покатал его во рту. Стасик, как обычно, знал, что мне можно предложить.

– Что на этот раз произошло? – осведомился приятель.

– Произошло… – я полез в папку, вытащил оттуда несколько фотографий черной линзы, сделанных и распечатанных вчера самолично. На них камень был снят под разными ракурсами. Рядом с ним, для масштаба, я положил спичечный коробок – ничего более наглядного в кабинете не оказалось.

– Скажи, Стас, через твои руки, часом, не проходило подобных вещей?

Лихов взял у меня фотографии, внимательно просмотрел их. Вернув обратно, покачал головой.

– Нет, не проходило. И можешь не переспрашивать относительно моей уверенности. Ты же знаешь, у меня все, как в аптеке. И скрывать я от тебя тоже ничего не намерен.

– Это я знаю. Хорошо, тогда ставим вопрос по-другому: ты не слышал о том, что кто-то из вашей братии начал возить в Москву новые «бонусы»? Любые новые «бонусы».

Стас усмехнулся.

– С поправкой на то, что ни одного нового артефакта я не видел уже черт знает сколько времени, сам факт появления на рынке «любой», как ты выражаешься, новинки будет сродни сообщению: «Гордин, ты меня нашел!»

– Именно так. Но, честно говоря, я бы и не возражал против такого расклада.

Лихов медленно кивнул.

– Значит, с этой штукой что-то нечисто?

– Нечисто. Она опасна.

– Все «бонусы», в той или иной мере, представляют собой угрозу для своих владельцев, – скептически хмыкнул Лихов.

– Это не тот случай, Стас, – ответил я. – Эта штука однозначно опасна. У нас три инцидента. Я имею в виду – известных нам на данный момент.

Лихов отпил коньяка, взяв с блюдца на столе шоколадную конфету. Сжевав ее нарочито медленно, он заговорил словно сам с собой:

– Это ведь недавний «бонус». Иначе я бы уже знал, что он существует. И вполне возможно, что его бы и заказали уже. Значит, буквально считанные недели. И за это время – три проблемы… Хреновое дело. – Здесь он переключил свою речь на меня. – Знаешь, Серж, а это совсем паскудно. Потому что если поставщик разнюхал, что его «бонусы» откровенно вредят – он мало того, что больше не станет ими заниматься, так в придачу еще и на дно ляжет.

Я кивнул. Это было в порядке вещей. Есть проблема с товаром – значит, надо отсидеться. Скорее всего, через некоторое время те, кто пытался тебя искать, успокоятся. Срок «отсидки в подполье» мог быть разным – от пары недель до полугода. Надо ли говорить, что подобные перспективы меня не могли радовать.

– Помоги разобраться, кто привозил эти штуковины, – попросил я. – Иначе может получиться некрасиво. Еще пара-тройка таких инцидентов – и начнется полномасштабный шмон: мы будем страховаться, принимать кучу профилактических мер.